Получив приказ, части корпуса начали готовиться к наступлению. Как только наши 
воины узнали, что им поручено проложить путь на родину, они загорелись желанием 
поскорее вступить в бой. 

Посудите сами: кому не хочется домой? Тоска по родине, ненависть к врагу вели 
личный состав батальона в бою. под Соколовом, звали вперед воинов бригады в 
боях за Киев, Белую Церковь и Жашков. Каждый, будь то рядовой солдат или офицер,
 хорошо понимал, что путь на родину не прогулка, что это путь жестоких боев и 
сражений. Может быть, не всем удастся дожить до того дня, которого столько 
ждали. 

Когда разрабатывался план Карпатско-Дуклинской операции, предполагалось, что 
нам помогут словацкие дивизии. Мы знали, что в районе города Прешова 
сосредоточен восточно-словацкий корпус в составе двух дивизий, которые являлись 
ядром словацкой армии. По численности личного состава и количеству вооружения 
эти дивизии представляли для того времени немалую силу: свыше 26 тыс. человек, 
15 тыс. винтовок, 1000 ручных и 250 станковых пулеметов, 150 минометов, 70 
полевых и 50 противотанковых орудий. 

С мая 1944 года корпусом командовал бывший словацкий военный атташе в Берлине 
генерал Малар. За верную службу третьей империи он был награжден рыцарским 
крестом. Как потом оказалось, Малар лишь на словах выразил готовность 
подчиниться военному командованию в Словакии. Это был, скорее всего, 
своеобразный ход конем для поддержания своего авторитета в глазах солдат. Его 
корпусу словацкое командование отводило весьма важную роль. Наличие этого 
корпуса в какой-то степени учитывалось и советским командованием, тем более что 
чехословацкое эмигрантское правительство в Лондоне уверяло, будто обе словацкие 
дивизии присоединятся к нам и что оборонительные укрепления на Дукельском и 
Лупковском перевалах ни в коем случае не будут сданы врагу. 

Предполагалось, что словацкие дивизии откроют дорогу через Карпаты советским 
войскам и нашему корпусу. Эта задача была возложена на восточно-словацкий 
корпус словацким военным командованием, которое возглавлял вначале деятель 
лондонского эмигрантского правительства подполковник Голиан, а позже - 
очередной "герой" из чехословацкой эмиграции генерал Виест. 

О планах словацкого военного командования были своевременно информированы 
командир корпуса генерал Малар и его заместитель полковник Тальский. Оба хорошо 
знали, что в случае если гитлеровцы вторгнутся в Словакию, корпусу необходимо 
будет во что бы то ни стало удержать Лупковский и Дукельский перевалы до 
подхода советских войск. Однако на деле все получилось иначе. Когда немецкие 
войска вторглись в Словакию, командование словацкого корпуса, позабыв о своем 
долге, трусливо сбежало. Словацкое военное командование также не проявило 
должной расторопности. Да, собственно, удивляться тут было нечему. 

Бросив корпус на произвол судьбы и ни слова не сказав своим подчиненным, Малар 
подался в Братиславу к Тиссо, якобы за инструкциями. По дороге в столицу он 
останавливался в некоторых гарнизонах. И там, где личный состав был на стороне 
повстанцев и партизан, пытался сдержать революционное движение. 

Восстанием были охвачены районы рек Грон и Ваг. В Жилинской области партизаны 
вели первые крупные бои с оккупантами. В освободительное движение втягивался 
весь народ. Власть переходила в руки национальных комитетов. Вооруженная борьба 
быстро переросла во всенародное восстание. 

В такой обстановке утром 30 августа 1944 года в Попраде Малар собрал офицеров 
во дворе казарм и произнес перед ними странную речь. В частности, он заявил: 
"Честь словацких солдат и офицеров будет запятнана, если они перейдут к 
повстанцам, те же, кто поступил так, - бандиты и отщепенцы!" 

Малару стало известно, что за день до его приезда в Попрад Уомиссар 
партизанского отряда "За свободу славян" товарищ Шольц вел переговоры о 
переходе частей местного гарнизона на сторону повстанцев. Малар знал также, что 
Шольц еще находится в городе, и, прежде чем уехать, приказал убить 
партизанского комиссара. Этот злодейский приказ не был выполнен. Среди тех, 
перед кем выступал Малар, находился партизан Зелинка. Он немедленно отправился 
к комиссару и сообщил ему о выступлении командира корпуса, который, клевеща на 
партизан, пытался внести раскол в ряды офицеров, готовых поддержать повстанцев. 
Шольц быстро собрал группу автоматчиков и вместе с ней отправился на автомашине 
к казармам, чтобы наказать провокатора. Не застав Малара в казармах, он 
поспешил на аэродром, но, к сожалению, опоздал. Малар успел улететь в 
Братиславу, где выступил по радио. Обращаясь к войскам, он снова призывал их не 
поддерживать повстанцев и оставаться в своих казармах. 

Полковник Тальский также не выполнил своего долга. Вместо того чтобы в 
отсутствие Малара принять на себя командование корпусом, обсудить с офицерами 
создавшееся положение и принять необходимые меры, он, не известив об этом своих 
подчиненных, 31 августа вылетел во Львов в штаб 1-го Украинского фронта. Вместе 
с ним с Прешовского аэродрома на своих самолетах вылетели все словацкие летчики.