туча, с шумом, криком, песнями. Они разбили свой лагерь верстах в пяти от 
поляков. За казаками появились и татары. Казаки и татары тотчас же по приходе 
бросились на неприятеля. Целый день продолжалась битва: ни та, ни другая 
сторона не уступала. Бились до ночи и только темнота прекратила сражение. И 
поляки, и казаки приписывали себе победу.

Хан расположился в ставке на холме, отсюда он мог видеть весь ход сражения. Его 
окружали мурзы; им он сообщал свои замечания.

- Много ляхов, ой много! - говорил он. - Я и не думал, что у короля так много 
войска.

- Хмель тебя обманул, высокий повелитель! - заметил хитрый мурза Белибей. - Он 
нарочно говорил, что у короля и тридцати тысяч не наберется.

- А нельзя ли нам как-нибудь помириться с ляхами? - обратился хан к своим 
советникам.

- Ляхи и сами не прочь помириться с тобой, - отвечал Белибей. - Пусть дерзкий 
казак сам сражается с ними, как хочет.

- Я бы рад был его бросить, - заметил хан, - да только надо, чтобы было за что, 
а не то мне придется отвечать перед султаном.

Мурзы поддержали Белибея и говорили, что надо уйти от Хмеля.

Весть об этом дошла до казаков. Ивашко вбежал в палатку гетмана и, едва 
переводя дух, проговорил:

- Я сейчас от татар. Нехорошие вести, батько.

- Что такое? - с испугом спросил Хмельницкий.

- Хан хочет перейти к ляхам.

- Бессовестный татарин, - с сердцем сказал Хмельницкий.

Он тотчас же пошел к Ислам-Гирею.

Последние воины татары вернулись уже с поля. Хан сидел в своей палатке, поджав 
под себя ноги и задумчиво покуривая трубку. Он гневно взглянул на гетмана.

- Ты обманщик, казак! Где ясыр, мне обещанный, где добыча?

- Высокий повелитель, - с поклоном отвечал Хмельницкий, - и ясыр, и добыча 
будут, как только мы победим поляков.

- Это я и без тебя знаю, - с досадой отвечал хан. - Да победим ли? У короля 
большое войско и храбрые воины.

- Это только сначала, - отвечал Богдан, - а как мы продержим их под солнечным 
зноем да станем их обстреливать, ни днем, ни ночью не дадим им покоя, не 
допустим к ним съестных припасов, вся их храбрость сразу пропадет.

- И ты думаешь, я тут долго буду сидеть и смотреть, как ты их обстреливаешь, - 
нетерпеливо крикнул хан, топнув ногой. - Ты смеешься надо мной, казак! Мало 
того, что насильно заставил меня идти на моих друзей, ты еще думаешь, что 
можешь меня держать здесь, а я буду ждать, пока поляки перебьют все мое войско. 
Завтра же ты должен покончить с поляками! Завтра же, не позже! Слышишь ли ты? 
Не то я тебя самого отведу к королю.

- Хорошо! Завтра, так завтра! - коротко отвечал Хмельницкий, видя, что хан 
слишком разгневался.

Гетман ушел, а хан тотчас же позвал к себе визиря и Белибея; они о чем-то долго 
совещались, и, когда все уже в лагере спали, Белибей тайно поскакал в польский 
лагерь.

Гетману не спалось, он тихо стоял на пороге своего шатра и пристально 
рассматривал польский лагерь. Вдруг он кликнул дежурного казака и велел ему 
позвать Ивашка.

Через несколько минут казак стоял уже перед гетманом, молодцевато закинув чуб 
за ухо.

- Ивашко, хочешь быть полковником? - спросил гетман. Ивашко посмотрел на него и 
улыбнулся.

- Шутишь, батько!