находилась эта проблема, медлило с принятием окончательного решения, но в 1941 
году утвердило предложение Бормана (с той лишь разницей, что обязательным 
дополнительным женским именем стало имя Сара, а мужским — Израэль).
      {32}  Нельзя исключать и возможное участие Бормана не только в общем 
руководстве, но и в непосредственной подготовке этих преступлений: его талант 
организатора дел подобного рода проявился еще в Пархиме.
      {33}  Во время Нюрнбергского процесса Франц фон Папен высказал мнение, 
что «Гитлер стремился поддерживать мирные отношения с религией, но радикальные 
элементы в партии — Борман и Геббельс — вновь и вновь уговаривали его 
предпринять шаги, направленные против церкви». 
      С другой стороны, служивший в министерстве пропаганды Вернер Стефан 
утверждал, что Геббельс якобы противостоял чинимым Борманом притеснениям 
духовенства, разрешил подчиненным не отрекаться от христианства, не скрывал от 
партийных функционеров, служивших в его ведомстве, своей веры и крестил детей в 
церкви.
      {34}  Так нацисты называли тогда территорию присоединенной Австрии.
      {35}  Впоследствии его заместитель Виктор Брек, выступая на Нюрнбергском 
процессе, заявил, что Бухлер и Брандт якобы взялись за это дело из 
гуманистических соображений, поскольку в руках таких палачей, как Борман и 
Конти, проект «Эйтаназия» не ограничился бы только неизлечимо больными, 
страдавшими от невообразимых мучений, а стал бы прикрытием для уничтожения 
многих тысяч людей по политическим, расовым, национальным и личным мотивам. Что 
ж, метод самооправдания с использованием тезиса, «чтобы предотвратить нечто 
худшее», новизной не отличается.
      {36}  В 1932 году, после отступничества Грегора Штрассера, 
вознамерившегося сотрудничать с администрацией Гинденбурга, Гитлер объявил о 
«независимости местных лидеров движения, ответственных отныне только перед 
фюрером».
      {37}  Следует иметь в виду: в тот момент планами Гитлера 
предусматривалось, что война против Советского Союза продлится не более одного 
года.
      {38}  Возможно, интраверт Гесс отправился в полет потому, что чувствовал, 
как неотвратимо Борман прибирает к рукам его власть. Бальдур фон Ширах 
предположил: «Вероятно, перелет Гесса в Англию стал протестом против негласного 
отстранения от дел». В тюрьме Шпандау, где после войны Гесс и Ширах просидели 
вместе двадцать лет и стали добрыми друзьями, бывший лидер союза гитлеровской 
молодежи попытался выудить у бывшего заместителя фюрера подтверждение этой 
теории, но его молчаливый собеседник вдруг заявил, что ничего не помнит о 
каком-то Бормане. Эту же тактику Гесс не раз использовал и в ходе Нюрнбергского 
процесса. Словом, Шираху не удалось ничего выведать.
      {39}  В годы первой мировой войны Карл Хаусхофер был генералом армии и 
немецким военным атташе в Токио.
      {40}  После покушения на Гитлера в 1944 году Альбрехта вновь заточили в 
застенки гестапо как участника движения Сопротивления. Незадолго до окончания 
войны его расстреляли.
      {41}  Однако один инцидент во время охоты на поклонников оккультизма 
поставил Бормана в тупик. В мае 1943 года рейхсляйтер Розенберг привлек его 
внимание к деятельности человека, который называл себя профессором и проводил 
демонстрации сверхъестественных сил, выглядевшие весьма правдоподобно. Однако, 
осуществив проверку, партийная канцелярия заявила, что его следует оставить в 
покое, поскольку он возглавлял исследовательскую группу, занимавшуюся решением 
военных проблем, а звание профессора ему присвоил сам фюрер по ходатайству 
командования военно-морского флота.
      {42}  Год спустя Борман полностью узаконил свои прерогативы, совместно с 
Ламмерсом закрепив их в постановлении от 16 января 1942 года, согласно которому 
в его руках также находились все каналы взаимодействия между партией и 
правительством. Как единовластный официальный представитель НСДАП в 
правительстве, он имел право от имени партии давать руководящие указания и 
наставления всем правительственным чиновникам в звании ниже рейхсляйтера, 
утверждать и отменять их постановления. Кто посмел бы противиться воле партии 
всемогущего фюрера?
      {43}  Впрочем, меморандум от 16 июня 1941 года свидетельствовал о 
согласии, воцарившемся между Борманом и Гиммлером. Предписывалось наделить 
Гиммлера чрезвычайными полномочиями для проведения любых карательных акций на 
захваченных территориях. «В течение первых месяцев полиции надлежит действовать 
жестко и оперативно, не испытывая помех и задержек, которые могут возникнуть 
вследствие сомнений или нерасторопности гражданских чиновников». Тем самым 
обеспечивалось неукоснительное исполнение приказа Гитлера: убивать как можно 
больше, забыть о международных соглашениях. Увидев копию этого документа, 
Гиммлер поспешил собственноручно написать «дорогому Мартину» послание с 
выражением «огромной благодарности».
      {44}  Впоследствии министр оккупированных восточных территорий жаловался, 
что последний раз беседовал с фюрером наедине аж в 1941 году. В 1942 году 
Гитлер трижды принимал его, но эти встречи проходили в присутствии Бормана. В 
действительности в Розенберге уже не было нужды: все, что происходило на 
Востоке, определялось другими людьми. 
      Пытаясь оправдаться, незадолго до смерти Розенберг писал, что «стремился 
установить на Востоке новый европейский порядок, но те, кто занимал 
ответственные посты, находились под влиянием Бормана и Гиммлера; Гитлер же не 
пресек их вмешательство». Очевидно, что за двадцать лет политической