противотанкового вооружения и решил рекомендовать к производству 37-мм 
противотанковую пушку «Бофорс». Одновременно мы предложили немедленно закупить 
за границей партию противотанкового вооружения. 

Огромной и сложной проблемой при разработке бюджета явилась закупка самолетов. 
Авиация развивалась стремительно, и данные о характеристиках новейших машин 
были столь противоречивы, что часто весьма проблематично было принять решение о 
том, какой тип самолетов выбрать. Кроме того, великие державы больше не хотели 
раскрывать секреты производства, сведения о развитии воздушного оружия повсюду 
стремились держать в секрете. Поскольку производительность нашего авиационного 
завода была небольшой, мы вынуждены были опираться на закупку машин за границей 
и, естественно, боялись заказать устаревшую технику. 

В сентябре 1936 года я получил по приглашению английского правительства 
возможность ознакомиться с тактикой и организацией бронетанковой техники. В 
учебном центре Олдершот мне показали новейшие типы танков, а на танкодроме в 
Солсбери я наблюдал за боевыми учениями. В противовес французской доктрине, 
уделявшей большее внимание толщине брони, в Англии, как мне казалось, основное 
значение придавалось маневренности оружия. В империи в те времена еще не было 
армии, сформированной на основе воинской повинности, и для усиления 
бронетанковых сил не хватало кадров, но сами эти силы были на вершине развития. 
Всеобщая воинская повинность была введена только в апреле 1939 года, хотя ход 
внешнеполитических событий уже показывал опасные симптомы: Гитлер весной 1938 
года захватил Рейнскую область, а вспыхнувшая в июле гражданская война в 
Испании грозила вызвать непредвиденные конфликты. 

Приближались президентские выборы. В связи с обещанием, которое я дал 
президенту Свинхувуду, я должен был работать в качестве председателя совета 
обороны в течение его президентского срока. Сейчас я посчитал возможным 
поговорить о своем уходе с этого поста, особенно в связи с тем, что моя работа 
была неблагодарной, а инициативы в недостаточной степени находили поддержку со 
стороны президента и правительства. Мне часто казалось, что я как бы пытаюсь 
протянуть толстый канат через узкую трубу, заполненную смолой. Деятельность 
совета обороны, несмотря на прогресс, отмеченный в протоколах, не привела к 
результатам, на которые я надеялся. Правда, начиная с 1931 года, оборонный 
бюджет стабильно увеличивался, хотя и в недостаточной степени, однако доля его 
в государственном бюджете столь же стабильно уменьшалась. В 1931 году она 
составляла примерно 20 процентов, а год спустя — лишь 16 процентов. 

В марте 1936 года, проработав почти шесть лет на тяжелом посту председателя 
совета обороны, я обратился к президенту Свинхувуду с просьбой отпустить меня, 
ибо собираюсь отправиться в Индию поправить здоровье и вообще отойти от 
активной деятельности. Президент не одобрил моего решения и спросил, не могу ли 
я остаться на своем посту, если его изберут на второй срок. Я был вынужден 
сказать ему, что даже если это и произойдет, я не изменю своего решения. 

Когда завершился срок полномочий Свинхувуда, президентом избрали председателя 
парламента Кюэсти Каллио. Находясь вдалеке от дома, я в ответ на мое 
поздравление нового президента государства получил телеграмму, в которой он 
убедительно просил меня остаться на посту. Спустя немного времени подобную 
просьбу от имени правительства высказал в телеграмме и премьер-министр Каяндер. 
Когда я был регентом, ни президент, ни премьер не одобряли моей политики и не 
поддерживали моей кандидатуры на первых президентских выборах Финляндии. Да, 
времена изменились. 

Я решил дать ответ на просьбу после возвращения на родину. На мою выжидательную 
позицию оказало воздействие и то, что, судя по телеграммам, можно было 
предположить, что и президент, и правительство решили оказывать мне поддержку. 
После моего возвращения из Индии президент Каллио вновь обратился ко мне с 
такой просьбой, заверив меня в своей поддержке. Я решил остаться. 

Часто в моменты неудач мне казалось, что перед моими инициативами на сплочение 
финского народа в целях заботы о своем доме и обеспечения своего будущего 
вырастает сплошная стена непонимания и безразличия. Но ведь было и иное, когда 
мои начинания получали всеобщее признание, которое как бы являлось выражением 
доверия и становилось здоровым стимулом для продолжения работы. Таким особенно 
запомнившимся моментом в моей жизни был день моего семидесятилетия, 4 июня 1937 
года. Много свидетельств настоящего взаимопонимания, доверия и преданности 
сохранилось в моей благодарной памяти. С удовольствием вспоминаю чествования и 
торжества, которые в тот день были организованы для меня. 

Слова благодарности за ту доброжелательность и честь, выпавшую на мою долю, 
которые были оказаны мне в этот юбилейный день, я должен адресовать прежде 
всего президенту республики, парламенту, правительству, дипломатическому 
корпусу, а также шведским и немецким братьям по оружию, которые выступали 
вместе со мной в 1918 году, своим старым военным друзьям по освободительной 
войне, а также представителям новых поколений воинов, выросших в последнее 
время. Поздравления, полученные от детей и молодежи, обрадовавшие и 
взволновавшие меня до глубины сердца, дали неоспоримый повод вспомнить о том, 
какое значение для отечества имеет работа по воспитанию подрастающего поколения.