обобщенные предложения по урегулированию, показывает, в частности, тот факт, 
что поначалу существовало намерение разрешить ВВС Финляндии иметь всего 25 
машин. Потом, после наших протестов, их количество увеличили до 125, но и этого 
было недостаточно. 

Добиваясь усиления слабых гарантий безопасности с помощью Лиги наций, Финляндия 
одновременно начала стабилизировать свои отношения со своим великим соседом, 
несмотря на то что Коминтерн продолжал энергичную подрывную деятельность в 
нашей стране. Советский Союз еще в 1927 году начал переговоры с Финляндией на 
предмет заключения договора о ненападении. Однако договор подписан не был, 
поскольку вторая договаривающаяся сторона не одобрила предложения финского 
правительства о третейском разбирательстве противоречий в случае их 
возникновения. По инициативе русских этот вопрос был поднят снова в 1932 году. 
На этот раз точка зрения Финляндии была одобрена, и договор о ненападении и 
мирном разрешении споров был заключен 21 января 1932 года, но с оговоркой, что 
договор будет ратифицирован лишь после того, как в него будет внесено 
дополнение о порядке урегулирования спорных вопросов. Такое дополнение было 
внесено в апреле того же года, после чего договор в августе был ратифицирован. 
Нашему примеру затем последовали страны Прибалтики. Следовательно, Финляндию 
нельзя обвинять в том, что она манкировала возможностью установления хороших 
отношений со своим соседом, которого могла подозревать в угрозе своей 
безопасности. 

В апреле 1932 года в совет обороны поступило сообщение о том, что министерство 
финансов требует сократить в будущем году бюджет всех министерств на 10 
процентов. В суммах, отпускаемых ведомству обороны, это сокращение составит 
примерно 60 миллионов марок, и, таким образом, опять принципиально нарушается 
утвержденный шестилетний план закупок вооружения и оборудования, базирующийся 
на условии, что ежегодно будет выделяться 125 миллионов марок. Положение 
становилось еще безнадежнее, поскольку переход на территориальную систему, как 
было подсчитано, потребует дополнительных расходов в 70 миллионов марок. Можно 
ли организационную реформу осуществлять за счет сумм на приобретение нового 
оборудования? 

Но именно так и случилось. Не называя цифровые данные, скажу лишь коротко, что 
окончательным результатом стало еще большее сокращение средств, выделяемых 
оборонному ведомству, правда, не более чем на 4 миллиона марок. 

В связи с расходами, направленными на создание территориальной системы, затраты 
на покупку нового оборудования в 1933 году стали еще меньшими, чем в предыдущем.
 Таким образом, говорить о каком-то шестилетнем плане уже почти не имело смысла.
 К сожалению, этот план базировался на решении парламента, а не на особом 
законе, как это было с планом ВМС. Доля оборонного ведомства в общей расходной 
части бюджета уменьшилась с 19 до 17 процентов. Но ведь у нас был договор о 
ненападении с Советским Союзом! 

Центральным вопросом на заседании совета обороны в 1933 году стали закупки 
нового оборудования. Вместо 325 миллионов марок, предусмотренных шестилетним 
планом, оборонное ведомство в течение трех последних лет получило на эти цели 
только 249 миллионов марок. Изначальные планы, таким образом, пришлось менять, 
возникло много проблем, не было уверенности и в том, какие суммы будут выделены 
и в расходной части следующего года. Снижение ассигнований особо тяжело 
сказалось на приобретении новой авиационной техники, которое совет обороны 
утвердил в пересмотренном шестилетнем плане. Становилось все более ясным, что 
основным условием развития оборонного ведомства на перспективу является 
освобождение новых закупок от возобновляющихся ежегодно партийно-политических 
интриг и порождаемой ими произвольной «торговли». Поэтому я выступил с 
инициативой о необходимости займа на нужды обороны, который создал бы чувство 
уверенности и гарантировал бы получение быстрых результатов. Совет обороны 
передал это предложение правительству на рассмотрение, а я устно сделал все 
возможное, чтобы убедить его членов в необходимости такой меры. Все согласились 
с тем, что заем был бы наиболее удачным решением. Но на этом дело и кончилось. 

Усилия совета обороны, направленные на получение средств для оборонного 
ведомства, все же дали некоторый положительный результат. В 1934 году сумму в 
целом увеличили на 145 миллионов марок; эта прибавка шла, главным образом, на 
расходы по приобретению нового оборудования, которые со 113 миллионов марок 
увеличились до 236. Данный факт означал, что 1934 год стал первым годом, когда 
выделенная на оборону сумма позволила произвести закупки нового оборудования в 
соответствии с первоначальным, правда, все еще недостаточным планом. 

Отсутствие дальновидности, которое традиционно сопутствовало рассмотрению 
вопросов обороны, проявлялось в других сферах. В качестве примера следует 
привести несколько типичных случаев, свидетельствующих о том, сколь чуждыми 
действительности были мотивы государственного руководства при проектировании 
некоторых очень важных с точки зрения обороны промышленных предприятий и как 
прочие, а не военные факторы играли в этих случаях решающую роль. 

Вопрос о переводе государственного авиационного завода из Суоменлинны 
обсуждался в парламенте и раньше, и, поскольку возник спор о том, где его