неразрешимой. Для того чтобы укрепить готовность Финляндии к обороне, 
необходимо было добиться перемен в этом отношении. Это было важнейшей и не 
терпящей отлагательства задачей. 

Осмотренные мной несколько десятков пулеметных гнезд и артиллерийских позиций, 
которые были выстроены в начале 20-х годов в качестве основы оборонительной 
линии, по своей конструкции были непригодными, да и расположены они были 
неудачно. Поскольку они не поддерживались в порядке, большая часть оборудования 
пришла в негодность, так же как и незначительные заграждения из колючей 
проволоки. Оборонительные устройства, естественно, не представляли собой 
какой-либо единой системы. 

По возвращении в Хельсинки я рассказал о результатах своих наблюдений министру 
обороны Оксала. Мне удалось его убедить в том, что для укрепления перешейка 
необходимо что-то делать. В процессе беседы пришли к выводу, что наиболее 
подходящий способ — это добиться получения части средств, отпущенных 
парламентом на работы по сокращению безработицы (иных денег не было), для 
строительства укреплений на Карельском перешейке. Совет обороны выступил с 
предложением, согласно которому работы разделили на три группы и выполняли их в 
следующем спешном порядке: укрепсооружения, аэродромы и дороги. Хотя выделена 
была лишь часть запрошенных средств, все же с их помощью мы смогли построить 
некоторые сооружения в качестве скромного начала инженерного укрепления 
Карельского перешейка. Часть оборонительной линии, идущая по берегу Финского 
залива, приняла более законченный вид. 

Уже на первых заседаниях в начале лета 1931 года совет обороны обсуждал вопрос 
о запланированной реорганизации оборонного ведомства. Затем его подвергали 
рассмотрению неоднократно. 

Организация армии, созданной по окончании освободительной войны, не отвечала 
своему назначению, несмотря на частичные реформы. На ее основе нельзя было 
надежно и быстро проводить ни мобилизацию, ни сосредоточение войск, как того 
требовала эффективная оборона. Мобилизация полевой армии базировалась на ранее 
мной описанной кадровой системе, страдавшей большими недостатками. 
Мобилизационные мероприятия проводились в редких гарнизонах, которые были 
прекрасными целями для нападения с воздуха, поскольку они должны были быть до 
отказа забиты прибывающими резервистами, конфискованными лошадьми, 
транспортными средствами и прочим оборудованием. Во-вторых, мобилизационные 
перевозки требовали много времени, так как размещение войск мирного времени 
было невыгодным по той причине, что при недостатке средств нельзя было 
построить новых казарм. Пожалуй, обстоятельством, внушающим самую большую 
тревогу, было то, что только малую часть армии мирного времени можно было 
направить на обеспечение мобилизации и сосредоточения войск. В течение тех двух 
недель, которые, по расчетам, необходимы были на переброску войск, слабые части 
прикрытия должны были оборонять перешеек. Эта задача для них была непосильной. 

Эти недостатки можно было устранить, переведя проведение мобилизации на 
территориальную основу, используя в этих целях шюцкоровские органы, 
охватывающие территорию всей страны. При этом всю армию мирного времени можно 
было использовать в качестве войск прикрытия. Территориальная система делала 
возможной создание значительно большей армии и в более короткие сроки, чем 
кадровая система. Дивизии могли бы, вместо выполнения обязанностей действовать 
в качестве остова для призываемых в армию резервистов, сразу же поспешить за 
границу в виде сформированных, пополненных людьми бригад военного времени, 
передав некоторое число начальствующего состава территориальным органам. По 
новой системе можно было использовать человеческие ресурсы страны значительно 
более быстро и целенаправленно. Важным было и то, что такая система делала 
возможной частичную мобилизацию. 

Огромным преимуществом новой системы являлось то, что полевые дивизии 
становились сплоченными и территориальными, пехота, входящая в одну дивизию, в 
принципе обучалась в мирное время в одном и том же полку. Помимо этого, в 
руководящие органы военных губерний и военных округов уже в мирное время 
входили постоянные, хотя и недостаточные кадры для формирования штаба 
соответствующей дивизии. Однако и эта система была не без изъянов. Неизбежным 
следствием ее явилось то, что волости, которые выставили пехотные подразделения,
 в случае значительных потерь в живой силе страдали бы больше тех, где 
призывали людей на воинскую службу в другие рода войск. И все же такому 
отсутствию единства в призыве нельзя было придавать решающего значения, если 
сравнивать этот недостаток с теми столь явными преимуществами, какие система 
предоставляла успешной организации обороны государства. 

План территориальной системы в основных чертах был таким же, какой я разработал 
весной 1918 года, но правительство отвергло его, отдав предпочтение 
ограниченному плану генерал-майора фон дер Гольца. При переходе на 
территориальную систему осуществлялись также идеи об участии шюцкора в 
проведении мобилизации и о его взаимодействии с армией — идеи, которые я, 
будучи еще регентом, закладывал в деятельность этой добровольной организации. 

Поскольку считалось, что переход на территориальную основу продлится три года,