Неожиданно в развитие событий вмешалось совершенно новое действующее лицо — 
правительство Швеции. 13 февраля пароход «Херо», зафрахтованный нашим 
посольством, вышел из Стокгольма с добровольцами, оружием и боеприпасами на 
борту. Несмотря на то, что маршрут был согласован с официальными властями и на 
проход судна к Аландским островам имелось надлежащее разрешение, пароход был 
остановлен в самом начале пути — в шведских шхерах. Обосновывалось это тем, что 
правительство Швеции решило отправить на Аландские острова свой собственный 
экспедиционный корпус — «для пресечения насилия над жителями». 15 февраля 
капитану Фабрициусу стало известно, что около Эккере бросили якоря три шведских 
военных судна и что в скором времени туда прибудет для переговоров некий офицер.
 Цель его визита — убедить обе противоборствующие стороны покинуть Аландские 
острова. К этому моменту между шюцкором города Усикаупунки и русскими войсками 
было заключено перемирие для обмена военнопленными. В свете новых событий 
перемирие было продлено, но как только поступило тревожное сообщение, что из 
Турку в сторону островов направился ледокол «Муртая» с красногвардейцами на 
борту и договоренность таким образом нарушена, капитан Фабрициус снова перешел 
к решительным действиям. 17 февраля шюцкор атаковал гарнизон в Годбю. После 
яростного сражения русские были вынуждены сложить оружие. В результате 
шюцкоровцы из Усикаупунки значительно упрочили свое положение в 
Похьойс-Ахвенанмаа. Успех окрылил их и добавил веры в победу. Два дня спустя, 
19 февраля, они выстояли в самом крупном сражении на островах и отразили атаку 
красногвардейцев и русских частей, прибывших из Турку. 

Однако в Стокгольме посчитали эти события агрессией против населения Аландских 
островов. Своими действиями официальные лица Швеции лишь мешали обмену 
сведениями между моей Ставкой и посольством Финляндии, а также между 
посольством и шюцкором Усикаупунки. Более того, эти сведения поступали в 
искаженном виде. В результате командир шюцкора и руководитель посольства, 
государственный советник Алексис Грипенберг, роковым образом запутались в 
недостоверной информации и оказались в очень тяжелом положении. 

Искаженные сведения поступали, в частности, от морского министра Пальмшерны. 
Вечером 19 февраля он заявил, что, по только что полученным им данным, шюцкор 
Усикаупунки разгромлен, русские части захватили Годбю и перерезали дорогу на 
Финбю. Если части шюцкора не поднимутся на шведские суда, доказывал министр, 
они будут полностью уничтожены. 

Вообще говоря, шведы очень сильно давили на шюцкор Усикаупунки. С одной стороны,
 капитан Фабрициус располагал письменным заверением шведов, что они не будут 
вмешиваться в его действия и, таким образом, он обязан подчиняться 
исключительно приказам своего главнокомандующего, но, с другой стороны, у 
капитана не было связи с моей Ставкой. 21 февраля, получив от шведов ложную 
информацию, он посчитал необходимым подписать предложенный ему «договор о 
согласии». По этому договору шюцкор должен был сдать шведам оружие — и свое, и 
захваченное у русских, — покинуть Аландские острова, добраться на шведских 
кораблях до Стокгольма и вернуться в Финляндию через Хапаранда. При этом в 
Хапаранда шюцкор мог получить свое собственное оружие обратно. Русские также 
должны были покинуть Аландские острова, но им отводился на это пятинедельный 
срок и предоставлялась возможность перебросить в Турку свои военные склады. А 
22 февраля на Аландских островах высадился шведский оккупационный корпус. 

Вернувшись в Финляндию, шюцкор из Усикаупунки — его стали называть теперь 
«батальон города Турку» — принял доблестное участие в боях близ Сатакунта. Его 
командир, капитан Фабрициус, по своей личной просьбе предстал перед военным 
трибуналом и был оправдан. 

Шведы оставались на Аландских островах почти два с половиной месяца — до 16 мая,
 хотя у них не было даже мнимой причины задерживаться там после 5 марта, когда 
передовые части немецкого вспомогательного корпуса разоружили на этих островах 
последние русские части. 

Для подтверждения того, что Аландские острова остаются в составе государства и 
Финляндия сохраняет на них суверенные права, я отправил туда в качестве 
военного губернатора полковника фон Бонсдорфа. 

На первом этапе наша освободительная война носила, скорее, партизанский 
характер, и те, кто с энтузиазмом отправились сражаться за свободу, похоже, 
верили, что победа будет добыта именно таким путем. Однако на самом деле 
главную цель можно было достичь только организованным наступлением. Для этого 
нам требовалась армия, а чтобы ее создать и успешно ею командовать, в первую 
очередь был нужен штаб. 

Для организации штаба не хватало подготовленных специалистов. Как я уже 
упоминал, после захвата Васы я сделал заявление, в котором призвал на помощь 
добровольцев из Европы. Однако еще ранее я послал в Стокгольм специального 
курьера. Он должен был объяснить шведским добровольцам, что нам особенно 
необходимы офицеры, имеющие опыт работы в генеральном штабе. 

10 февраля в моей Ставке, которая в то время находилась в Сейняйоки [11] , 
появилось пять шведских офицеров. Это были полковник Эрнст Лидер и капитаны Г.М.