может быть, последней фазе маневренной войны нанести серьезный удар по 
противнику, который, как мы и полагали, не привычен к местности, покрытой 
лесами. Это подняло бы боевой дух, который, несомненно, подвергался бы тяжелым 
испытаниям в процессе оборонительного сражения. И местность на Карельском 
перешейке содействовала ведению сдерживающих боев. Длинные, узкие и пока еще не 
покрытые льдом озера и болота образовывали дефиле, по которым вынуждены были 
продвигаться войска противника и в которых по ним удобно было наносить 
фланговые удары. Расположение основной позиции увеличивало возможности такой 
тактики, но, конечно, предпосылкой было то, что бои в предполье велись бы 
крупными силами и в тесном взаимодействии с дивизиями на основной линии обороны.
 

Вопреки моим указаниям бои начали вести слишком слабыми силами, что сделало 
невозможной долговременную задержку противника. Так мы потеряли блестящую 
возможность наносить еще более чувствительные удары по наступающим войскам. Это 
тем более досадно, поскольку противник, как мы и ожидали, двигался плотными 
массами, обходя леса, которые во многих местах были заминированы. Ряды русских 
солдат продвигались под прикрытием танков по разрушенным нами дорогам и часто 
застревали в пробках. И тогда они становились удобными целями, как для огня 
пехоты, так и для обстрела артиллерией, но наши не располагали достаточными 
силами, чтобы эффективно использовать эти возможности. Кроме этого, лишь редкие 
финские солдаты видели танки в действии, а их было множество. Следствием этого 
стало моральное потрясение. Однако от него вскоре оправились, на что оказало в 
какой-то степени влияние и то обстоятельство, что передовые батальоны в 
последний момент получили на вооружение 37-мм противотанковые орудия «Бофорс». 
Их сейчас в распоряжении армии насчитывалось примерно с сотню. Половина была 
закуплена в Швеции, а вторая произведена на отечественном предприятии. 

Несмотря на недостаточную численность, наши часто наносили успешные контрудары, 
и противник был вынужден продвигаться вперед весьма низкими темпами. Только 2 
декабря он вышел к первой оборонительной линии 
Ваммелсуу-Кивеннапа-Рауту-Тайпале, которая находилась на расстоянии 10–16 
километров от границы. Там, где противнику удавалось прорвать линию, его сразу 
отбрасывали назад, и вечером вся линия снова была в руках финнов. Пассивность 
руководства начальными боями вынудила меня вмешаться в дело приказом, в 
соответствии с которым войскам прикрытия, действовавшим на направлениях 
Ууденкиркко и Кивеннапа, были приданы два полка, по одному на каждое 
направление. 

Здесь произошел досадный случай, объяснить который полностью так и не удалось. 
Поздно вечером 2 декабря штаб армии, дислоцировавшийся в Иматра, получил 
информацию, что противник высадился за правым флангом войск прикрытия и что 
центр прорван вплоть до деревни Сормула, которая находится перед главной линией 
обороны. Если бы дело обстояло так, это означало бы разрыв предполья на две 
части. Следствием такой информации явилось то, что оба фланга войск прикрытия 
получили приказ отойти, войска прибрежной полосы — на позиции Ууденкиркко, а 
левый фланг — частично через Суванто, а частично на запад мимо позиций 2-го 
армейского корпуса. Но тревога оказалась ложной: центр прорван не был, да и 
десанта никакого не было. 

Решение об отводе флангов осуществили так быстро, что уже нельзя было выполнить 
мой приказ о вторичном захвате оставленной местности. Так противник без особых 
усилий получил в свое распоряжение драгоценную территорию. Мое недовольство тем,
 как осуществлялось руководство начальными боями, заставило меня по пути из 
Хельсинки в Ставку лично побывать в штабе армейского корпуса в Иматра и снова 
указать на важность усиления активности перед основной линией обороны. 

Группировка противника к этому времени была установлена: в первой линии шли 7 
дивизий и 6 бронетанковых бригад. Следовательно, войска прикрытия численностью 
примерно 13000 солдат связали силы около 140000 рядовых и приблизительно тысячу 
танков. Танки противника повсюду выступали решающим фактором боя, ибо им 
противостояли плохо снаряженные войска. Противотанковые орудия показали себя 
эффективным средством, но были слишком тяжелыми и плохо приспособленными к 
маневренной войне. 

В беседах о том, как облегчить положение, родилась идея сформировать 
специальные противотанковые подразделения, вооруженные связками гранат и минами.
 Я отдал приказ о создании таких подразделений в каждой роте, батальоне, полку 
и дивизии. И вскоре они получили еще одно простое, но эффективное оружие — 
зажигательную бутылку. Ближние бои против танков в Зимней войне явились 
крупнейшими проявлениями героизма, ибо для того, чтобы идти на танк, имея в 
руках только связку гранат и бутылку с зажигательной смесью, требуется и 
искусство и храбрость. 

Еще до организации подразделений по борьбе с танками войска к 5 декабря, прежде 
всего огнем противотанковой артиллерии и полевых орудий, уничтожили и вывели из 
строя 80 танков, и, кроме того, много танков подорвались на минах. 

Завершающая фаза сдерживающих боев была отмечена ростом активности финнов. 
Партизанская деятельность началась по-настоящему, в особенности по ночам нашим