для хорошего замужества»88, – писала биограф семьи Ревуэльта Уэнди Джимбел. 

Молодая и не менее страстная, чем Фидель, Нати была замужем за старым и 
уважаемым столичным кардиологом, на прием к которому ходили сливки «гаванского 
общества». Без ее участия не обходилось ни одно сколь–нибудь значимое светское 
мероприятие в Гаване. Услышав впервые пламенную речь Фиделя на одном из 
митингов, 
Нати Ревуэльта не могла не поддаться его магнетизму. Однажды товарищи по партии 

попросили Нати спрятать Фиделя на время в ее квартире, когда врач находился на 
дежурстве. Ключи от элитной квартиры в самом престижном гаванском районе Ведадо 

Натидад передала Фиделю в конверте, пропитанном ароматом дорогих духов «Шанель».
 Так 
начался роман пылкой красавицы и революционного романтика. Для Фиделя Кастро он 
стал 
своего рода продолжением его второй, скрытой от чужих глаз, жизни: встречи 
любовников 
проходили втайне от всех. Одна из подруг Нати позже вспоминала: «Как только 
любящая 
женщина появилась в вестибюле и молодые люди взглянули друг на друга, они, 
словно 
пораженные ударом молнии, ослепли и оглохли, сфокусировав весь мир друг на 
друге. К 
тому же эта связь для нее ассоциировалась с началом политической деятельности, 
увлекающей и мятежной, как сама молодость. А он стоял перед красивым храмом и 
жаждал 

88 75 лет одиночества // Онлайн–журнал «Супермен.ру». 2003. 7 августа. 


в него войти»»89. 

Нати Ревуэльта стала играть важную роль не только в личной жизни Фиделя, но и в 

подготовке молодых патриотов к вооруженному выступлению. Энтузиазм, горячность, 

активность Нати, не порывавшей с аристократическими кругами, но искренне 
помогавшей 
революционерам, не могли не прийтись по душе будущему лидеру революции. Нати 
Ревуэльта была так влюблена в Кастро, что продала свои фамильные драгоценности 
и 
подарки мужа, чтобы «поучаствовать деньгами» в тайной деятельности молодых 
революционеров. 

А деньги будущие повстанцы были вынуждены собирать, что называется, «с миру по 
нитке». За четырнадцать месяцев в ряды революционной организации вступили 1 200 

человек. Было создано около 150 боевых и мобильных ячеек. 

В своей речи на суде, известной под названием «История меня оправдает», Фидель 
рассказал: «Мы собрали свои средства лишь благодаря беспримерным лишениям. 
Например, 
юноша Эльпидио Coca продал свою должность и однажды явился ко мне с 300 песо, 
как он 
сказал, „для нашего дела“. 

Фернандо Ченард продал аппаратуру из своей фотостудии, в которой он зарабатывал 

себе на жизнь. Педро Марреро отдал на подготовку восстания свое жалованье в 
течение 
многих месяцев, и пришлось строго ему приказать, чтобы он не продал также свою 
мебель. 
Оскар Алькальде продал свою лабораторию фармацевтических товаров. Хесус Монтане 


отдал деньги, которые он копил более пяти лет. Так поступили многие другие»90. 

С большим трудом революционеры собрали смехотворную по тем временам сумму, 
чтобы «делать революцию», – около 20 тысяч песо. На эти деньги можно было 
вооружить 
лишь чуть более полутора сотен бойцов, и то не профессиональным оружием, а 
охотничьим, 
малокалиберными винтовками, которые продавались свободно в оружейных магазинах. 
К 
тому же на руку повстанцам было то, что такое оружие продавалось без 
регистрации имен 
покупателей.