тавляет технику и особенно оборудование и запчасти к 
ней, 
Фидель Кастро постарался снизить градус этого недовольства, пояснив, что у 
Советского 
Союза есть ряд других обязательств, в частности, по перевооружению армий 
арабских стран. 
Дело в том, что еще в феврале 1968 года СССР прекратил поставки на Кубу 
запасных частей 
для военной техники, что «консервировало на месте» большое число танков и 
самолетов. В 
этой связи командование кубинских РВС было вынуждено отменить батальонные 
учения. 

Некоторые западные политики и средства массовой информации искали некую 
подоплеку решения Кастро помириться с Москвой. Ну не мог, по их мнению, 
дорожащий 
своей независимостью Фидель так быстро забыть о своих претензиях к Москве. 
Пошли 
разговоры о том, что он просто растерялся, не в силах справиться с 
экономическими и 
политическими проблемами. 

В этой версии была доля истины. С 1 июля 1968 года кубинское правительство 
ввело 
карточную систему на хлеб. Ежедневная норма выдачи составляла 200 граммов. Были 

уменьшены нормы выдачи таких продуктов, как мясо, рыба, масло и даже кофе. С 
лета 1968 
года заметно возросло число беженцев. Береговая охрана США ежедневно подбирала 
в море 
15—20 кубинских граждан, нелегально покинувших свою страну на самодельных 
плавучих 
средствах. Около 10 процентов всех перебежчиков составляли военнослужащие РВС 
Кубы. 
Всего с начала революции, по данным на 1 января 1968 года, из Кубы в США 
выехали 

легально 580 тысяч человек539. 

На «внутреннем направлении» Фидель Кастро все усилия направлял на поддержание 
населения в состоянии полной мобилизационной готовности в связи с постоянной 
угрозой со 
стороны США. Он призвал покончить с экономической отсталостью страны путем 
создания 
новых отраслей промышленности и сельского хозяйства. 

В августе 1968 года в отсталую провинцию Камагуэй на смену пяти дивизиям РВС 
Кубы в составе 50 тысяч человек прибыла молодежная колонна в таком же 
количестве. Это 
было сделано по призыву Фиделя Кастро выиграть борьбу за сельское хозяйство. Но 

организован отряд был по военному образцу. 

Приближался 1970 год – заветная дата, когда Куба должна была собрать доселе 
невиданный урожай сахара – 10 миллионов тонн. Вся Куба жила этой датой, этим 
рубежом, 
этой цифрой. Член еще старой «классической» кубинской компартии Карлос Рафаэль 
Родригес, который к тому времени стал отвечать в ЦК компартии Кубы за внешние 
связи, 
заявлял, что 10 миллионов тонн сахара обеспечат Кубе «второе освобождение». А 
сам 
Фидель Кастро на одном из митингов объявил: «Десять миллионов тонн сахара 
представляют собой гораздо больше, чем тонны сахара, гораздо больше, чем 
экономическую 
победу, это испытание, моральное обязательство перед страной. И именно потому, 
что это 
есть моральное обязательство, мы не можем потерять ни грамма из этих десяти 
миллионов 
тонн <…>Если десять миллионов тонн будут меньше на один фунт, мы заявляем 
всему 

миру, что это станет поражением, а не победой»540. 

Ажиотаж вокруг «магической цифры» достиг такого масштаба, что Фидель Кастро 
даже отменил торжества и выходные дни в период празднования католического 
Рождества в 
конце декабря 1969 года, что было неслыханным событием для Кубы! 

К чести Фиделя Кастро, он сумел заставить все кубинское население проникнуться 
главной задачей ближайших лет. Почему именно такое к