я 
мощных внешних экономических и политических факторов. А это к началу 1970–х 
годов не 
представлялось реальным. (Но стало реальным при Горбачеве в конце 1980–х годов.
) 

Подобный сдвиг в отношениях Фиделя Кастро с Москвой объяснялся и влиянием Рауля 

Кастро, и тех людей в кубинском руководстве, которые были благожелательно 
настроены к 
СССР, и, наконец, тех советских специалистов в Гаване, к мнению которых Фидель 
Кастро 
прислушивался. 

В конце 1960–х годов в кубинском руководстве все больший вес стала набирать 
группа 
лиц, которые имели позитивное отношение к СССР и выступали за устойчивое 
развитие и 
улучшение отношений с социалистическим лагерем. Глава РВС Рауль Кастро, глава 
МВД 
Серхио дель Валье, секретарь ЦК Армандо Харт, член политбюро Карлос Рафаэль 
Родри–гес, Айде Сантамария – все они были ветеранами «Движения 26 июля», 
входившими 
еще в годы герильи в узкий круг руководителей этой революционной организации. 

Кубинцы в 1968 году были озабочены не только отношениями с Москвой. Они 
постоянно зондировали политическую обстановку в Соединенных Штатах, внимательно 

присматриваясь к кандидатурам тех политиков, которые могут занять кресло главы 
Белого 
дома. Во время правления Линдона Джонсона у них не было особых опасений, что 
США 
нападут на Кубу. И в Гаване, и в Москве знали, что президент Джонсон не склонен 

применять силу против Кубы, считая, что ему «достаточно Вьетнама». 

В конце 1968 года была предусмотрена очередная смена хозяина Овального кабинета.
 

530 Из архива СВР России. 


Один из источников, приближенных к кубинскому руководству, сообщал: «Мы, 
кубинцы, с 
тревогой думаем о том, что может случиться, если к власти придет Никсон, 
известный своей 
ненавистью к Кубе. Из двух зол, Никсона и Хэмфри, – кубинцы предпочли бы Хэмфри,
 но, 
«Мы, кубинцы, с 
тревогой думаем о том, что может случиться, если к власти придет Никсон, 
известный своей 
ненавистью к Кубе. Из двух зол, Никсона и Хэмфри, – кубинцы предпочли бы Хэмфри,
 но, 

по кубинским прогнозам, у Хэмфри меньше шансов на избрание, чем у Никсона»531. 

Хэмфри, в случае победы на выборах, был намерен пересмотреть политику США по 
отношению к Кубе. Первым шагом в довольно длинном процессе нормализации 
американо–кубинских связей могло стать возобновление торговли, причем на 
неофициальном уровне. Предполагалось, что за поставки двумя–тремя фирмами 
продовольствия и одежды Куба расплатится сахаром. 

Никсон, установивший контакт с кубинскими эмигрантами и связанный с 
американскими политическими кругами, весьма враждебно относящимися к Кубе, в 
случае 
его избрания на пост главы Белого дома, мог значительно ужесточить политику 
Вашингтона 
в отношении Гаваны. Перед съездом Республиканской партии в Майами он заигрывал 
с 
кубинскими эмигрантами, призывал к усилению блокады острова. 

Чувство тревоги усилилось, когда кубинские разведчики получили информацию о 
заявлениях Никсона на встрече с руководителями американских вооруженных сил и 
разведки. Никсон заявил, что, «по его мнению, вопрос с Кубой можно решить в 
течение 90 
дней и таким образом покончить с распространением кастризма в Западном 
полушарии. Он 
обосновал необходимость энергичных действий тем, что дальше терпеть 
революционную 
Кубу под боком у США –