ношениях. 

Кастро понимал, что подобные заявления недопустимы, ведь Советский Союз 
оказывает Кубе очень большую помощь. Это было подобно плевку в благодатный 
колодец. 

14 марта 1965 года Фидель Кастро лично приехал в гаванский аэропорт, чтобы 
встретить Че Гевару после его многомесячного мирового турне. Встретил 
подчеркнуто 
холодно. Не было ни пресс–конференции, ни выступления по телевидению, 
положенных в 
таких случаях. 

Как впоследствии вспоминал бывший соратник Кастро Карлос Франки, Фидель сразу 
же обвинил Че Гевару в том, что его резкие заявления наносят вред отношениям 
между 
Кубой и Советским Союзом. Очевидно, Че был готов к такому повороту. Он ответил, 
что 
высказывает лишь свое собственное мнение, которое не отражает официальной точки 
зрения 
кубинского правительства. Аргентинский адвокат Рикардо Рохо рассказывал, 
ссылаясь на их 
общего с Че знакомого, что общение Че Гевары с Фиделем и Раулем Кастро в первые 
дни 

после его возвращения продолжалось около 40 часов 486 . По утверждению бывшего 
охранника Фиделя Кастро, некоего Агудина, бежавшего в США, еще в аэропорту 
стороны 
срывались на крик: Рауль Кастро называл Че Гевару «троцкистом», а тот обозвал 
его 

485 ФурсенкоА. А., Нафтали /.Безумный риск: Секретная история Кубинского 
ракетного кризиса 1962 г. С. 

433. 
486 Тайбо II П. И. Гевара по прозвищу Че. С. 536. 

«болваном», хлопнул дверью и уехалболваном», хлопнул дверью и уехал487. 

Похоже, к тому моменту Че уже принял решение покинуть Кубу. И не «разбор 
полетов» был главной темой многочасовых разговоров двух самых близких 
соратников. 
Фидель Кастро раньше других понял, что Че хочет уйти. 

Напомним, что во время их первой встречи в Мексике летом 1955 года Че сказал 
Фиделю, что вернется в Аргентину, когда победит кубинская революция, чтобы 
продолжить 
борьбу у себя на родине. 

В конце 1962 года Че начал заниматься своим латиноамериканским революционным 
проектом, помогал начальнику разведки Мануэлю Пинейро поддерживать контакты с 
латиноамериканскими революционными группами. Но Че не хотел признавать, что к 
тому 
времени латиноамериканские страны можно было разделить в зависимости от их 
экономического развития на группы. Например, в Уругвае, Чили, Мексике, 
Аргентине 
теория революций в силу ряда объективных причин и исторических обстоятельств не 
могла 
быть применима в принципе. В то же время в других странах Центральной Америки 
вооруженная борьба являлась единственным способом взять власть, и не случайно 
именно в 
этих странах происходило наибольшее количество военных переворотов. 

Но Че уже был готов «седлать своего Росинанта» в дорогу. 

«Имел ли право он, прошедший длинный путь от аргентинских пампасов до 
Сьерра–Маэстра в поисках революции, оставаться теперь на Острове свободы? – 
писал 
Лав–рецкий (И. Григулевич). – Эта дилемма решалась им легко. Он мог выбрать 
только 
передний край, только наиболее опасный, наиболее грозный, еще не проторенный, 
неизведанный путь, путь латиноамериканской революции. А сделав выбор, он стал 
тяготиться своим званием министра, ему уже не терпелось вновь оседлать своего 
революционного Росинанта и пуститься в путь; ему не терпелось вновь 
почувствовать на 
своих плечах тяжелый рюкзак, набитый патронами, лекарствами и книгами, и 
режущую 
плечо лямку автомата. Он закрывал глаза и видел себя лежащим у костра, 
из