мудрость и основательность. Она молилась по четкам, повторяя «Аве Мария» и 
«Отче наш». 
Дом Кастро был полон изображений Пречистой Девы Милосердной, покровительницы 
Кубы, Иисуса Христа, святого Иосифа, других святых католической церкви. 
Молилась 
«истово, каждый день, всегда зажигая свечи перед Пречистой Девой». «Она просила 
их, – 
вспоминал Фидель Кастро, – молила при всех обстоятельствах, давала обеты, когда 
в семье 
кто–то заболевал. В каждом трудном случае, и не только, давала обеты, но и 
выполняла их. 
Таким обетом могло быть, скажем, посетить храм Пречистой Девы Милосердной и 

поставить свечу, передать для кого–то определенную помощь, это бывало очень 
часто»19. 

До того как ее дети, ставшие во главе новой Кубы, объяснили ей истинный смысл 
своей 
борьбы, Лина Рус считала революционеров и коммунистов чем–то вроде «нечистой 
силы». В 
своей книге «Гавана—Москва. Памятные годы» бывший посол СССР на Кубе Виталий 
Воротников вспоминает рассказ Рауля Кастро о материнском восприятии революции: 
«В 
одну из встреч Рауль, убеждая ее фактами наступивших на Кубе преобразований, 
улучшающих жизнь простых людей, что она воспринимала с одобрением, сказал, что 
это и 

19 Беседы о религии. Фидель и бразильский священник Фрей Бетто. С. 89. 


есть реализация идей равенства, свободы, справедливости, проповедуемых 
коммунистами. И 
когда Рауль исчерпал все доводы, убеждая ее в обратном, то спросил: „Мама, как 
ты 
считаешь, я похож на тот образ, о котором вам прожужжали уши?“ Она ответила – 
ну что ты 
говоришь, сын? „Так вот, я и есть настоящий коммунист!“ Мама была в шоке, 
смеясь, 
когда Рауль исчерпал все доводы, убеждая ее в обратном, то спросил: „Мама, как 
ты 
считаешь, я похож на тот образ, о котором вам прожужжали уши?“ Она ответила – 
ну что ты 
говоришь, сын? „Так вот, я и есть настоящий коммунист!“ Мама была в шоке, 
смеясь, 

закончил Рауль»20. 

Для кубинцев не представляет никакого секрета то, о чем они боятся сказать 
вслух, – о 
связи Фиделя с религией сантерия – смесью католичества и африканских верований. 
На Кубе 
уже давно ходит легенда о том, что в детстве тяжелобольного Фиделя спасли 
местные 
колдуны – сантеро, последователи языческой веры, которую завезли на Карибы их 
африканские предки. Дескать, они попросили защиты для Кастро у бога войны 
Аягуна, 

который и взял будущего вождя Кубы под свое покровительство21. О 
«заговоренности» 
Фиделя речь пойдет в других главах. Но информация о том, что он действительно 
был 
«заговорен» в детстве, в возрасте шести лет, когда медики, разведя руками, 
отказались его 
лечить, повторяется в различных интерпретациях в нескольких источниках. 

Действительно, несколько человек, те, кто покушался на Фиделя и уже держал его 
на 
мушке, по необъяснимым причинам отказывались от своих планов убить команданте 
едва ли 
не в самый последний миг. Одному из них, который собирался выстрелить в него с 
расстояния полуметра, Фидель усмехнулся в лицо, после чего развернулся и 
спокойно пошел 
в другую сторону. (Даже друг Фиделя Кастро легендарный Габриель Гарсиа Маркес 
однажды обронил фразу по поводу «заговоренности» Фиделя: «Существует какой–то 
особый 
фактор, ускользающий от компьютеров ЦРУ. Возможно, здесь существует какая–то 
карибская магия». Но, повторимся, покушения на Фиделя и его «заговоренность» – 
темы 
отдельных глав, в которых читатель найдет немало любопытных фактов.)