Поднакопив денег, Анхель Кастро наконец–то мог приступить к реализации своей 
давней мечты – обзавестись земельными угодьями. Ему удалось приобрести 900 
гектаров 
земли в провинции Ориенте, а также арендовать два соседних участка земли – 
несколько 
тысяч гектаров – у двух отставных кубинских генералов, принимавших участие в 
последней 
колониальной войне. Плата за подобные участки в то время, как правило, 
составляла не 
больше пяти процентов от реализации продукции, которая выращивалась на них. 

Таким образом, Анхель Кастро поднялся еще на одну ступеньку социальной лестницы.
 
Теперь он попал в разряд «колона» – землевладельца, который выращивал на 
арендованных 
землях сахарный тростник. 

Он приобрел усадьбу, на Кубе именуемую «финка», – поместье «Манакас». До его 
продажи оно не было объектом повышенного спроса, так как значительную его часть 

составляли не плантации тростника, а деревья, которые еще предстояло вырубить. 
Но теперь 
дону Анхелю вырубка представлялась пустяком. Тростник на этих землях начал 
давать такие 
обильные урожаи, что соседние сахарные заводы, до этого временами простаивавшие 
из–за 
недостатка сырья, наконец–то стали работать на полную мощность. А в целом 
количество 
сахарного тростника, получаемого с земель, принадлежавших Кастро, составляло от 
75 до 80 
тонн ежегодно, что являлось весьма внушительным показателем. 

«В усадьбе основной культурой был сахарный тростник, а вторым по важности было 
животноводство, потом уже шли другие культуры, – рассказывал Фидель Кастро 
известному 
бразильскому теологу и философу Фрею Бетто. – Там выращивали бананы, корнеплоды,
 
были маленькие поля зерновых, кое–каких овощей, аллеи кокосовых пальм, разных 
фруктовых деревьев и цитрусовых, к дому прилегало десять–двенадцать гектаров 
цитрусовых деревьев. Затем – поля сахарного тростника, подходившие к 
железнодорожной 


ветке, по которой тростник перевозили на сахарный завод»»12. 

Уже значительно позже, в зрелом возрасте, словно чувствуя свою вину перед 
природой, 
Кастро–старший будет засаживать свою землю кедром. Любопытно, что первая книга 
о 
детстве и юношестве Фиделя Кастро вышла лишь в 2003 году к столетию со дня 
рождения 
его матери Лины Рус. В том, что такая книга крайне необходима, Фиделя Кастро 
убедил его 
друг – нобелевский лауреат Габриель Гарсиа Маркес. Эту идею он озвучил, когда 
приезжал в 
родное имение Фиделя на Кубу в 1996 году по случаю 70–летия команданте. Большой 

литературный труд почти в 500 страниц написала известная кубинская журналистка 
Катюшка Бланко, которая получила редкую возможность ознакомиться с десятками 
уникальных фотографий из семейного архива Кастро. Примечательно, что свое 
произведение 
Бланко назвала «Во времена кедров». 

Впрочем, не «Манакас», а другому поместью «Сабаниль–яс» в Биране суждено было 
стать «родовым гнездом» Фиделя. Это место, в отличие от других угодий дона 
Анхеля, было 
более живописным. Помимо хвойных пород, там высаживались кокосовые и 
апельсиновые 
деревья, что являлось исключительным случаем и неким элементом роскоши, 
учитывая 
тотальную «сахаризацию» острова. 

Именно в «Сабанильяс», в весьма необычном для Кубы галисийском стиле, был 
построен дом, в котором 13 августа 1926 года родился будущий лидер кубинской 
революции. Дом этот настолько необычен, что о нем нельзя не рассказать 
поподробнее. 
Во–первых, он стоял на сваях, которые делались из очень твердого дерева, на эти 
сваи 
стелили пол. Все потому, что в Галисии зимой крестьяне держали домашнюю птицу, 
скот