онализацию нефтяной промышленности. Несмотря на колоссальное давление со 
стороны властей страны, экс–президент, благодаря своему влиянию, способствовал 
освобождению Фиделя и его товарищей из следственного изолятора. За Кастро также 

заступились известные на весь мир мексиканские художники Ривера и Сикейрос. 

Хуже обстояли дела у Эрнесто Гевары. Аргентинцу, в большей степени из–за его 
«коммунистических воззрений», дали понять, что он попал в тюрьму надолго. У 
него были 
серьезные проблемы с миграционными документами. Его адвокат, который, кстати, 
еще 
недавно был министром экономики правительства Гватемалы в недолгий период 
правления 
Хакобо Арбенса, призывал его к сотрудничеству со следствием. Но Че заявил: «Ни 
за что! Я 
хочу, чтобы меня считали кубинцем». Он считал, что из–за него «не должна 
задерживаться 
революция». Но Фидель «своих на войне не бросал». Он потратил много времени и 
денег, 

чтобы вызволить Че Гевару из мексиканской тюрьмы167. Ему пришлось дать 
«мордиду» – 
взятку, чтобы Че, отсидевшего к тому времени больше двух месяцев в тюрьме, 
выпустили на 
свободу. «Его не стали дольше задерживать, потому что его имя было известным 
народу, 
который любил его за моральные принципы, и народное недовольство могло легко 
открыть 

166 Лаврецкий Л. Эрнесто Че Гевара. С. 49. 

167 Героическая эпопея: От Монкады до Плайя–Хирон. С. 149. 


двери той тюрьмы»»168, – рассказывал Фидель. 

Выйдя из тюрьмы на свободу в конце июля 1956 года, Кастро столкнулся с главной 
проблемой: как компенсировать материальные потери, понесенные отрядом, где 
взять 
деньги, чтобы восстановить арсеналы оружия, большая часть которого была 
конфискована в 
ходе июньских обысков? Сильнее всего он беспокоился о том, что не сможет 
сдержать 
обещание, данное товарищам, а значит, и кубинскому народу. До конца 1956 года, 
отмеренного им самим срока, оставалось менее полугода, а ему снова предстояло 
найти 
деньги на покупку оружия и яхты для переправки отряда на Кубу. О том, чтобы 
совершить 
повторный вояж в США, не могло быть и речи. Фиделя там восприняли бы как 
несерьезного 
человека и никудышного политика. 

Но, как уже говорилось ранее, для Фиделя Кастро любое поражение означало 
«прелюдию большой победы». Оно заводило его, раззадоривало, а не ввергало в 
уныние. Он 
воспринимал локальные неудачи как «неизбежные издержки революционной борьбы». 

После летних арестов Фидель сделал выводы: дальнейшая подготовка к экспедиции 
будет проходить под неусыпным вниманием местных спецслужб, «накачиваемых» 
бати–стовскими агентами, поэтому параллельно с разработкой новых способов 
конспиративной связи он решил рассредоточить отряд на маленькие группы. Этим, 
кстати, 
начал заниматься Рауль, в то время как его брат Фидель находился в тюрьме 
«Мигель 
Шульц». Ему было поручено найти места в глухих уголках Мексики, где могли 
продолжить 
военную подготовку бойцы отряда. Все они по условному сигналу должны были 
собраться в 
назначенном месте для отплытия на Кубу. Так, например, Че Гевара оказался в 
городке 
Куа–утла. В местной гостинице он жил под фамилией Гонсалес. 

Проанализировав ситуацию, Фидель решил встретиться с бывшим кубинским 
президентом Карлосом Прио Сокарра–сом, своим политическим противником. 
Батистовцы 
распространяли слухи о том, что «фиделисты» получали значительные суммы денег 
от Прио 
Сокарраса и он якобы помог им купить два ранчо, где молодежь обучал