инистром внутренних дел батистовского правительства Эрми–дой, шефом ее брата 
Рафаэля. Эту новость, растиражированную многими кубинскими газетами, Фидель 
воспринял крайне болезненно. Он писал из заключения своему другу: «Престиж моей 
жены 
и моя честь как революционера находятся под угрозой. Не колеблясь, отвечай на 
оскорбление, и благодарность будет бесконечной. Пусть лучше они увидят меня 
тысячи раз 
мертвым, чем беспомощно переносящим такое оскорбление». Фидель вынес свой 
вердикт и 
самому Эрмиде: «Только такой женоподобный субъект, как Эрмида, опустившийся до 
последней степени половой дегенерации мог снизойти до процедуры подобного рода, 


129 Героическая эпопея: От Монкады до Плайя–Хирон. С. 106. 

130 Леонов Н. С, Бородаев В. А. Фидель Кастро. Политическая биография. С. 99. 


неблагопристойной, с отсутствием всякой мужественности»»131. 

В истории развода действительно наличествовал не только идейный, но и любовный 
фактор. Фидель Кастро, несмотря на соблазн и острое желание пообщаться с 
Натидад 
Ре–вуэльта, одно время сохранял стоическое терпение и не вступал с любовницей в 

переписку. Светская львица с «революционным шармом», которая к тому времени 
успела 
развестись со своим старым мужем, не выдержала первой. Она написала Фиделю 
страстное 
письмо, в котором призналась ему в сильной любви. Свою весточку она передала 
через мать 
Фиделя Кастро – Лину Рус, с которой успела познакомиться. Фидель написал 
ответное 
послание: «Милая Нати! Шлю тебе нежный привет из своей тюрьмы. Я постоянно 
помню и 
люблю тебя… хотя давно уже ничего о тебе не знаю. Я получил то милое письмо, 
что ты 
передала с моей матерью, и всегда буду хранить его при себе. Знай, что я с 
радостью отдам 
жизнь за твою честь и твое счастье. Мнение света не должно нас волновать, все 
по–настоящему важное хранится в нашем сознании. Несмотря на всю убогость этой 
жизни, 
есть вещи непроходящие, вечные, такие, как моя память о тебе, которая останется 
со мной до 
могилы». Между любовниками началась переписка. Причем им было все равно, что их 
почту 
читает батистовская охранка. «Ты женщина. Женщина – это самое нежное, что есть 
на 
свете… Женщина в мужском сердце – источник священного и неприкосновенного 

почитания»132, – писал «железный Фидель» своей возлюбленной. А вот фрагмент 
другого 
письма: «Сейчас я с особой силой ощущаю свое заточение и ограниченность в 
общении с 
тобой. Сегодня в моей памяти вновь возникли дни, когда я, грустный, опечаленный 
и 
униженный чем–нибудь, приходил к тебе. Мои ноги сами вели меня в твой дом, где 
я 
находил покой, радость, умиротворение… Краткие мгновения общения с твоей чистой,
 
благородной душой, излучающей живую, радостную силу, были мне наградой за 
долгие 
часы горестей и печалей… Не знаю, придет ли это письмо к Новому году. Если ты и 
в самом 
деле верна мне, то вспомни обо мне за праздничным столом и выпей за меня стакан 
вина. А я 

мысленно буду рядом с тобой. Фидель»133. 

Некоторые источники утверждают, что в этой истории роковую роль сыграл 
заместитель Эрмиды, Рафаэль Диас–Баларт, брат Мирты, к которому, как к шефу 
тайной 
полиции, стекалась вся корреспонденция, приходившая к Фиделю и посланная 
Фиделем. 
Диас–Баларт, давно мечтавший избавиться от такого зятя, знал о тайной любовной 
связи 
Кастро и Натидад Ревуэльта. Он просто ждал удобного повода. Об этом прямо 
говорит уже 
упоминавшийся Сальвадор Лью