следует наносить бессмысленные разрушения Вечному городу -такова была наша 
политика в отношении всех реликвий древней цивилизации Италии, но было 
общеизвестно, что немцы воспользовались нашей сдержанностью в отношении Рима, 
превратив его в главное связующее звено в своей системе коммуникаций. Никакого 
окончательного решения тогда не было принято, но позднее нам разрешили бомбить 
сортировочные станции при соблюдении особой осторожности, чтобы не причинить 
вреда Риму и Ватикану. 

За месяц до начала Сицилийской кампании о ней в деталях было сообщено 
представителям нашей прессы. Этот беспрецедентный шаг был предпринят, как ни 
парадоксально, в целях обеспечения секретности. 

Я считал, что должен положить конец всяким прогнозам военных репортеров 
относительно будущих намерений войск союзников. Мне было известно, что немцы 
внимательно следят за нами, и просто поразительно, какими мастерами становятся 
офицеры разведки в сведении воедино отдельных обрывочных, на первый взгляд, 
несущественных данных для составления общей картины намерений противника. В это 
время Северная Африка превратилась в муравейник, в котором все готовились к 
вторжению на Сицилию. На каждом участке побережья, где только было возможно, 
проводились учения; порты заваливались грузами военного назначения; во всех 
гаванях и бухтах стояли десантно-высадочные катера. Казалось бесспорным, что 
если репортеры в поисках интересных репортажей для своих газет и радио будут 
продолжать сообщать о развернувшейся деятельности наших войск, то вскоре 
противник сможет дедуктивным способом довольно точно определить силы и время 
нашего вторжения, даже если нам удастся скрыть предусмотренные районы 
десантирования. 

В периоды затишья на фронте репортеры имеют привычку заполнять свои репортажи 
всякого рода предположениями, а поскольку после нескольких месяцев пребывания в 
действующей армии любой корреспондент приобретает значительное мастерство в 
интерпретации будущих событий, то усиливалась опасность, что вскоре противник 
будет знать о наших планах в деталях. Я не думаю, что рассуждения таких военных 
аналитиков на родине, вдали от театра военных действий, представляют какую-либо 
существенную ценность для противника. Их заключения, составляемые вдали от 
событий, основываются на самой поверхностной информации, и обычно они скорее 
забавны, нежели опасны, хотя и становятся опасными по мере приближения к истине 
и использования статистических сведений в подкрепление своих предположений. 
Однако совершенно иное дело, когда репортеры высказывают свои предположения, 
находясь в действующей армии. В силу врожденного отвращения к не разъясненному 
введению цензуры и, больше того, в силу доверия, которое у меня сложилось к 
честности репортеров, я решил посвятить их в свои тайны. 

Это был эксперимент, который я бы не особо хотел повторить, поскольку такое 
раскрытие секретов возлагает тяжелое бремя на человека, первой обязанностью 
которого является сохранение этих секретов в тайне. Но, делая это, я сразу же 
возложил на каждого репортера на нашем театре военных действий ответственность, 
какую испытывали я и мои коллеги. Успех был полный. Впредь, начиная с этого 
момента и до начала операции, никаких рискованных сообщений не было отправлено 
с театру военных действий и ни один представитель прессы не пытался отправить 
такой материал, который мог бы иметь какую-либо ценность для противника. Уже 
после того как операция была завершена, многие корреспонденты говорили мне о 
том страхе, который они испытывали, опасаясь даже косвенного раскрытия секретов.
 В период подготовки к операции они с неохотой обсуждали даже между собой этот 
вопрос и выдумывали самые изощренные наименования для отдельных предметов 
боевого оснащения войск и деталей планируемой операции. 

Рты у всех раскрылись, когда я начал совещание с репортерами сообщением, что в 
начале июля мы вторгнемся на Сицилию, что 7-я армия под командованием генерала 
Паттона будет десантироваться на южном побережье острова, а английская 8-я 
армия под командованием генерала Монтгомери - на восточном побережье к югу от 
Сиракуз. Наступило почти мучительное молчание, когда я говорил, что генерал 
Александер будет командовать обеими армиями и что мы уже осуществляем 
подготовительные воздушные операции, чтобы уничтожить авиацию противника, 
перерезать его морские и наземные коммуникации и тем самым ослабить вражескую 
оборону. Я сообщил репортерам, что мы осуществляем эти воздушные налеты таким 
образом, чтобы заставить противника поверить, что мы атакуем западную 
оконечность острова. Я также сообщил, что в операции мы используем 
воздушно-десантные войска в значительно более крупных масштабах, чем где-либо 
до сих пор. 

Операция началась в ночь на 9 июля точно по плану. 

Так как на Мальте имелась прекрасная система связи военно-морских сил, то это 
место было выбрано для размещения нашего штаба на период начальных фаз операции.
 Большинство наших военно-воздушных сил размещалось на аэродромах 
северо-восточной части Туниса, так что основной штаб авиации должен был 
оставаться поблизости от древнего Карфагена. Генерал Александер, адмирал 
Каннингхэм и я отправились на Мальту примерно за сутки до начала операции. На 
Мальте мы были гостями фельдмаршала Горта, губернатора острова.