и тем самым обеспечить победоносное завершение войны в Африке. Захват 
Касабланки был важен в тот момент только по двум соображениям. Во-первых, она 
являлась конечным пунктом длинной, рахитичной железной дороги, проходившей 
через горы Атлас и дальше на восток через Оран, Алжир и, в конце концов, в 
Тунис. Пропускная способность ее была небольшая, но тем не менее эта дорога 
могла бы послужить хоть в некоторой степени пешим войскам, если бы противник 
решил наступать против нас через Испанию, находящуюся в дружественных 
отношениях с державами "оси". С помощью авиации и артиллерии противник легко 
закрыл бы проход нашим судам через Гибралтарский пролив. Без этой железной 
дороги все наши войска, направленные на Средиземноморское побережье Африки, 
оказались бы отрезанными - даже их вывод оттуда был бы тяжелым делом. 

Другим фактором, придававшим Касабланке важное значение, было то, что высадка 
мощного десанта в этом районе оказала бы должное воздействие на Испанию и 
марокканские племена. В случае же нашей неудачи здесь Франция Виши, возможно, 
подтолкнула бы эти воинственные племена начать открытые военные действия против 
нас, а это обстоятельство почти наверняка дало бы Испании более существенное 
основание для вмешательства в войну на стороне держав "оси". 

Существовал и необычный оперативный риск, связанный с планом десантирования у 
Касабланки. В конце осени и в течение зимних месяцев северо-западное побережье 
Африки недоступно для высадки десанта с небольших судов. В это время года почти 
каждый день огромные атлантические волны яростно обрушиваются на берег и 
волнение не затихает даже в относительно хорошую погоду. По мнению 
военно-морских специалистов, рискованность десантирования в этом районе во 
много раз серьезнее, чем на побережье Средиземного моря. 

С самого начала было ясно, что любой план операций должен предусматривать 
десантирование у Орана и Алжира. И тут и там находились важные порты, а 
аэродромы недалеко от Орана имели важное значение для последующих действий, в 
частности для перевода истребительной авиации из Гибралтара сюда, поближе к 
линии фронта. Алжир, разумеется, был центром политической, экономической и 
военной деятельности в этом районе. 

Таким образом, нам нужно было окончательно определить границы высадки десанта 
на побережье. В одном варианте предусматривалось захватить Касабланку, Оран и 
Алжир, в другом - Оран, Алжир и Бон. 

Долго и добросовестно мы трудились над решением этого вопроса. Лично я 
склонялся в поддержку варианта, предусматривавшего ввод всех сил в Средиземное 
море. Я считал захват Туниса важным делом, и нам следовало в самом начале 
высаживаться до самого Бона на востоке. Правда, заход в Средиземное море без 
захвата базы у Касабланки создавал дополнительные трудности, но я считал, что 
поскольку мы и так шли на большой риск, то могли в такой же мере сосредоточить 
усилия в одном направлении, полагая, что Касабланка, оказавшись отрезанной с 
востока, либо сама падет, либо ею можно будет овладеть с помощью войск, идущих 
вдоль железной дороги на запад от Орана. Мне также хотелось избежать очень 
серьезного риска, связанного с высадкой у Касабланки. 

Мы сообщили об этом замысле союзному штабу, но оказалось, что американский 
комитет начальников штабов возразил против исключения Касабланки из 
первоначального плана, полагая, что было бы слишком большим риском поставить 
себя в полную зависимость от Гибралтарского пролива как основной линии 
коммуникаций. Одновременно он рекомендовал нам, несмотря на ограниченные 
возможности железной дороги Касабланка -Оран, быстро овладеть ею на случай 
возможного нападения держав "оси" на гибралтарскую горловину. Более того, 
американский комитет начальников штабов считал, что, если не будет 
незамедлительно высажен крупный десант в Марокко, испанцы проявят значительно 
большее стремление вступить в войну или позволить немцам использовать испанскую 
территорию для наступления на наши тылы. Другой причиной возражений против 
десантирования в районе Бона являлись сомнения относительно наших возможностей 
обеспечить воздушное прикрытие в условиях, когда авиация держав "оси" 
базировалась столь близко на аэродромах Италии и Сицилии. Позднее наши потери 
от действий вражеских бомбардировщиков над этим портом и прилегающими к нему 
районами подтвердили обоснованность этих опасений{11}. 

Поскольку это решение союзного штаба исключало захват Бона на начальной стадии 
операции, любое последующее продвижение от Алжира в восточном направлении могло 
быть осуществлено только наступательными действиями на суше в сочетании с 
морскими десантами на более мелкие порты вдоль побережья в сторону Туниса! 

Насколько я помню, это был единственный случай за всю войну, когда какую-либо 
часть разработанных нами оперативных планов изменяли вышестоящие инстанции. 

Мы с воодушевлением восприняли такое решение, поскольку оно было продиктовано 
скорее политическими, нежели тактическими соображениями, а политическая оценка 
- это дело правительств, а не солдат. Однако мы все же отметили, что в 
результате решения об отказе от захвата Туниса на начальных стадиях операции 
этот вопрос фактически отодвигался на неопределенное время.