штабах; любое выражение пораженческих настроений или отсутствие уверенности 
служило достаточным основанием для немедленного отстранения офицера от 
должности, и все знали это. 

Во время моего первого визита в Лондон в мае не было проведено никакого 
детального рассмотрения тактических планов вторжения на побережье 
Северо-Западной Европы. Предстояло еще определить потребности в войсках, 
самолетах, материальном обеспечении и оснащении. Я думал в общих чертах о 
наступлении, которое будет предпринято в начале 1943 года и на первых порах 
осуществлено английскими войсками, поддержанными, возможно, 10 или 12 
американскими дивизиями. Я тогда исходил из предположения, что английская 
авиация располагала силами, способными при некотором подкреплении провести 
предварительную обработку обороны противника и в дальнейшем оказать поддержку 
выделенным войскам вторжения. Я также думал, что Англия могла бы помочь 
необходимыми амфибийными средствами для быстрой доставки на континент 
сухопутных сил, и, разумеется, рассчитывал на регулярное поступление новых 
дивизий из Соединенных Штатов в достаточном количестве, чтобы непрерывно 
продолжать наступление и расширение операции против врага. 

С этими общими соображениями я направился на неофициальное совещание с 
представителями английского комитета начальников штабов. Вскоре после начала 
совещания мне было предложено изложить в общих чертах характер проектируемой 
операции. Выступая в роли представителя оперативного управления военного 
министерства в Вашингтоне и не имея никакого понятия о том, что позднее буду 
направлен в Англию, я изложил примерно следующее: "Первое, что нужно сделать, - 
это назначить командующего для руководства операцией. Ему должны быть 
предоставлены все права, какими оба правительства сочтут необходимым наделить 
его. Он должен получить директиву на разработку плана вторжения в Европу на 
такой основе, которая наверняка обеспечит успех операции и, по меньшей мере, 
создаст на континенте прочный фронт, способный оказывать эффективное 
воздействие на немцев. Он должен получить указание немедленно разработать в 
общих чертах план и представить комитету начальников штабов данные о 
потребностях не только в сухопутных, морских и авиационных силах, но и во всех 
видах их дополнительного материально-технического обеспечения". 

"А кого бы вы назвали в качестве командующего этой экспедицией?" - был первый 
вопрос, заданный мне. 

Все еще думая об операции в начале 1943 года, для которой англичане обязательно 
выделят основную часть экспедиционных сил на начальных фазах наступления, я 
ответил: "В Америке я много слышал о человеке, который на протяжении многих 
месяцев усиленно изучал амфибийные операции. Как мне известно, он занимает пост 
начальника совместных операций. Его имя адмирал Маунтбэттен. Это самая 
подходящая кандидатура. Такую операцию следует осуществить под единым 
командованием. Я слышал, что адмирал Маунтбэттен энергичный, мужественный и 
способный руководитель, и если операция на первых порах будет проводиться в 
основном английскими силами, то, я полагаю, он мог бы справиться с этим делом". 


Мое замечание было встречено молчаливым удивлением. Затем генерал Брук сказал: 
"Генерал, вы, возможно, никогда не встречали адмирала Маунтбэттена? Он сидит 
напротив вас". То, что я не заметил адмирала, войдя в зал совещания, и мои 
высказывания в его адрес, естественно, вызвали у меня некоторое смущение. Тем 
не менее я продолжал излагать свои взгляды: "И я все же утверждаю, что ключ к 
успеху заключается в назначении командующего и в предоставлении ему необходимых 
прав и полномочий, чтобы осуществить планирование и подготовительную работу, 
которые в противном случае никогда не будут сделаны". 

Совещание проводилось просто для обмена мнениями, и не было принято никаких 
решений. Нечего и говорить, что с этого времени адмирал Маунтбэттен стал моим 
искренним и надежным другом. 

С назначением меня в Лондон началась серия совещаний командующих, желавших 
детально рассмотреть потребности планируемой операции. Обычно в этих совещаниях 
участвовали генерал Пейджет, адмирал Рамсей, главный маршал авиации Дуглас, 
генерал Спаатс, адмирал Маунтбэттен и я вместе с группой специалистов из 
соответствующих штабов. Никто из нас не был наделен полномочиями, чтобы 
планировать какие-либо решительные действия. Рассматривались десятки 
разнообразных предложений, связанных со стратегией, тактикой, организацией и 
снабжением. Эти обсуждения усложнялись особенностями вооруженных сил обеих 
стран, личными предубеждениями и различными взглядами относительно полезности 
авиации в наземных операциях. 

Однако в результате этих исследований и обсуждений американцы более полно 
ознакомились со стратегическими, тактическими и материально-техническими 
проблемами, связанными с организацией вторжения в Европу в решающих масштабах. 
Мы получили доступ ко всем данным английской разведки и узнали точные сведения 
о размерах и задачах английских сухопутных, морских и военно-воздушных сил. 
Дальнейшая мобилизация сил в Англии в каких-либо существенных размерах была 
невозможна: англичане уже мобилизовали все свои людские ресурсы, в том числе и