По мнению штаба, это возражение Рузвельта являлось в некотором смысле 
академическим. Как здесь полагали, по крайней мере на начальных стадиях 
операции, де Голль будет представлять единственную власть, которая может 
обеспечить хоть какую-нибудь координацию и единство действий французов, и не 
будет никакого ущерба от того признания его роли, которого он добивается. Его 
нужно просто поставить в известность, что, как только страна будет освобождена, 
французский народ сам определит свое собственное правительство и лидера. С 
согласия наших правительств мы уже приняли представителя де Голля генерала 
Кенига, командующего французскими внутренними вооруженными силами, который в 
системе союзного командования являлся моим прямым подчиненным. 

Мы особенно хотели, чтобы де Голль вместе со мной в день "Д" обратился по радио 
к французскому населению с тем, чтобы оно, избегая восстаний и бесполезных 
жертв на второстепенных участках, было всегда готово оказать нам помощь там, 
где она понадобится. Мы упорно стремились, в рамках полученных инструкций, 
склонить де Голля согласиться с нашей точкой зрения, и хотя после начала 
кампании он эффективно сотрудничал с нами, но в тот момент он удовлетворял не 
все наши просьбы. 

В оставшиеся до начала операции дни предстояло отрегулировать еще ряд некоторых 
деталей. Но главное, что больше всего беспокоило нас, - это какая погода будет 
в период с 5 по 7 июня. 

Вся Южная Англия была забита войсками, ожидавшими последней команды. Вокруг 
стояли груды военных материалов и масса боевой техники, приготовленные для 
переброски через Ла-Манш. Весь этот район был отрезан от остальной части Англии.
 Правительство установило полосу, которую никто не имел права пересекать ни в 
том, ни в другом направлении без специального пропуска. График движения каждой 
части был составлен так, чтобы она точно прибывала к месту погрузки на суда. 
Самые южные лагеря, где были сосредоточены войска первого эшелона десанта, 
находились уже за плотной оградой из колючей проволоки, чтобы предотвратить 
самовольный уход какого-либо солдата из своего подразделения после того, как он 
получит боевую задачу для высадки на французское побережье. Вся эта мощная сила 
была напряжена, подобно сжатой пружине, готовая в нужный момент устремиться 
через Ла-Манш для осуществления величайшей в истории десантной операции. 

Дважды в день - в 9.30 вечера и в 4.00 утра - мы собирались с представителями 
метеорологического комитета, состоявшего из американских и английских 
специалистов. Возглавлял этот комитет суровый и осторожный шотландец полковник 
авиации Стэг. На этих совещаниях эксперты детально докладывали о 
метеорологических прогнозах на ближайшее время. С приближением критического 
периода нарастала напряженность. По мере того как перспективы на приличную 
погоду становились все хуже и хуже, напряженность среди командного состава 
нарастала. 

Последнее такое совещание было запланировано на 4 часа утра 4 июня, чтобы в 
пробном порядке назначить дату вторжения на 5 июня. Однако некоторые 
контингента войск, размещавшиеся в северных частях Великобритании, уже получили 
приказ выйти в море, так как они не могли ждать окончательного решения до утра 
4 июня. 

Когда командующие войсками собрались на это совещание, поступивший прогноз 
погоды был обескураживающим: низкая облачность, сильный ветер и большое 
волнение на море обещали превратить высадку десанта в самое рискованное дело. 
Метеорологи заявили, что в таких условиях станет невозможной авиационная 
поддержка, огонь корабельной артиллерии будет неэффективным, а управление 
мелкими судами - затруднено. Адмирал Рамсей считал, что с управлением судов 
можно справиться, но вести точный огонь из корабельной артиллерии действительно 
трудно. В основном он занимал нейтральную позицию. Генерал Монтгомери, 
обеспокоенный неблагоприятными последствиями при задержке десантирования, 
предлагал начать операцию. Теддер не соглашался с ним. 

Оценив все факторы, я решил, что вторжение следует отложить. Это заставило нас 
немедленно вернуть в порты уже находившиеся в пути суда и породило некоторые 
сомнения относительно того, будут ли они готовы вновь выйти в море через 24 
часа, если погода на следующий день окажется благоприятной. Маневр кораблей и 
судов в Ирландском море оказался крайне трудным в условиях шторма, но их 
команды, проявив высокую выучку и мастерство, сумели справиться со своей 
задачей. 

Совещание вечером 4 июня добавило мало чего утешительного к общей картине 
утреннего доклада, и напряженность еще больше усилилась. 

В 3.40 на следующее утро наш небольшой лагерь сотрясался под порывами ветра, 
достигавшего почти ураганной силы, а дождь, казалось, шел сплошной стеной. Путь 
в одну милю через раскисшие дороги в военно-морской штаб был далеко не 
ободряющим, и казалось, что нет никакого смысла проводить какое-либо совещание. 
Когда же оно началось, полковник Стэг в своем докладе отметил, что плохие