Нью-Йорка на уик-энд приехали Робинсон, Роберт и 
Слейтер. В субботу днем они играли в гольф, а вечером после ужина пошли 
смотреть "Питер Пан" в кинозале Белого дома. Слейтер поинтересовался, в каком 
состоянии финансовые дела Айка после того, как он стал президентом. Айк 
ответил: "Черт, эта работа не для легкого получения денег. Трумэн сказал, что 
мне повезет, если я не буду выкладывать 25 тысяч долларов в год из своего 
кармана". Мейми говорила, что правительство разрешило ей потратить только 3000 
долларов на обновление внутреннего убранства, и жаловалась, что "купальные 
полотенца жесткие и маленькие".
       В середине дня Айк в сопровождении Робинсона пошел в свою рабочую 
комнату, где он обычно занимался рисованием. Айк работал над автопортретом — об 
этом просил его брат Милтон — и говорил с Робинсоном о различных политических 
проблемах. "Айк всегда любит слегка двигаться, когда разговаривает и думает, — 
отмечал Робинсон. — Он, беседуя, редко остается долго в одном и том же кресле и 
ненавидит сидеть за столом на любой конференции, если она длится долго. Во 
время нашей двух- или трехчасовой беседы он беспрерывно мерил шагами комнату 
или, рисуя, продолжал оживленно говорить".
       Когда 25 февраля Роберт Донован спросил Эйзенхауэра, как тому нравится 
его работа, Айк сказал: "Нахожусь как в заключении, со всеми его прелестями, — 
вот цена, которую приходится платить". Постоянно испытывая желание быть в 
движении, он ненавидел проводить часы, дни и недели в своем офисе без перерыва, 
поэтому использовал каждую возможность нарушить этот рутинный порядок и 
вырваться из него. Энн записала в своем дневнике 7 февраля: "Сегодня у 
Президента было очень большое желание играть в гольф. Утром, когда он проснулся,
 было холодно и шел мелкий дождь. Все утро он часто посматривал на небо и после 
очередного выхода на веранду промолвил: «Иногда мне так жалко самого себя, что 
я готов заплакать»"*25.
       В конце февраля Эйзенхауэр узнал о предложении Американской общественной 
ассоциации игры в гольф соорудить на южном лугу площадку для гольфа. Айк пришел 
в восхищение, и площадка была устроена прямо под окнами его кабинета. И часто, 
приближаясь к своему офису или выходя из него, он имитировал замахи клюшкой и 
удары, загоняющие мяч в лунку. Он страшно злился на белок, которые закапывали 
на лужайке желуди и орехи, потому что Трумэн любил их кормить и они были почти 
ручными. Айк сказал Моани: "В следующий раз, как только ты увидишь, что белка 
подходит к моей площадке, возьми пистолет и застрели ее". Служба охраны 
уговорила его не принимать таких мер; вместо этого были установлены легкие 
капканы, и вскоре большинство зверьков были пойманы и переселены в Рок-Крик 
парк*26.
       Но все-таки любимым местом игры в гольф у Айка была не лужайка Белого 
дома, не "Бернинг Три гольф-клуб" в пригороде Вашингтона, а поле в клубе 
"Аугуста нэшнл". Он и Мейми могли там принимать своих друзей, отдыхать и играть 
в карты. Впервые он поехал туда на уик-энд 27 февраля; его друзья прилетели из 
Нью-Йорка самолетом, принадлежавшим банку "Чейз нэшнл"; все получили громадное 
удовольствие. Айк играл в гольф с самым знаменитым в мире игроком — Бобби 
Джоунсом, который обещал приезжать часто.
       Ему был просто необходим полнейший отдых, так как проблемы не убывали; и,
 кроме того, Джо Маккарти начал еще одну серию яростных нападок. Он объявил, 
например, что д-р Ральф Банч, американец негритянского происхождения, 
удостоенный Нобелевской премии Мира за 1950 год и работавший в ООН, является 
коммунистом. Айк пришел в ярость от такого чудовищного обвинения.
       Маккарти, по мнению Эйзенхауэра, искал кричащих газетных заголовков, а 
не коммунистов. Эту точку зрения Президента, казалось, подтверждала ураганная 
поездка по Европе, совершенная той весной молодыми помощниками Маккарти — Роем 
Коном и Дэвидом Шайном. Кон и Шайн "расследовали" проникновение коммунистов на 
радиостанцию "Голос Америки", изучая книжный фонд американских библиотек в 
европейских странах. Эти библиотеки уже были тщательно проверены по указанию 
Даллеса, но Кон и Шайн объявили, что они обнаружили книги, авторами которых 
были 418 коммунистов и их попутчиков и которые все еще выдавались на руки. 
Маккарти потребовал, чтобы Даллес дал указание проверить заказы-наряды и 
выяснил, кто отдал распоряжение о покупке книг таких авторов, как Фостер Ри 
Даллес (двоюродный брат государственного секретаря, видный историк), Джон Дьюи 
и Роберт М. Хатчинс. После этого Даллес распорядился наложить запрет на все 
книги авторов-коммунистов и на "все издания, которые систематически публикуют 
коммунистическую пропаганду". Некоторые книги были сожжены. А около 830 
сотрудников "Голоса Америки" были Даллесом уволены.
       Многие видные политические обозреватели не могли больше выносить 
подобный спектакль. Ричард Ровер, Уолтер Липман, Брюс Каттон и другие 
потребовали, чтобы Эйзенхауэр откровенно высказался на сей счет. Эйзенхауэр 
отказался делать это. "Я осуждаю методы удара кулаком по столу и навешивания 
ярлыков, которые любят обозреватели, — так он объяснил свою позицию одному 
корреспонденту. — Это не из-за отсутствия любви к честной борьбе, просто я 
считаю, что такие методы обычно не приносят пользы"27. 9 мая друг Эйзенхауэра 
Гарри Буллис из компании "Дженерал миллз" предупредил его, что "у сенатора 
неограниченные личные амбиции, он обладает абсолютной наглостью и беспредельным 
эгоизмом. Многие из нас, ваших преданных друзей, считают ошибочным 
предположение, что Маккарти покончит с собой. Наше мнение таково: Маккарти надо 
остановить как можно скорее".
       Тем не менее Эйзенхауэр отверг предложение. Он сказал Буллису: "Этот 
специфический индивид больше всего хочет рекламы. Пожалуй, ничто не доставило 
бы ему большего удовольстви