отправиться в изгнание. Крестьяне северных провинций получили подтверждение 
своих привилегий. Многочисленные лидеры повстанцев влились в регулярную армию, 
которая теперь едва ли служила обороне страны, а скорее выродилась в 
гетерогенный{23} внутриполитический фактор, порождающий военные хунты и 
служащий поддержке пронунсиаментос{24}. 

В период войны борьба за переустройство государства продолжалась. В различных 
регионах восстали войска и принудили Марию Кристину к созыву кабинета, 
состоящего из представителей крыла прогресистас. Новая конституция, принятая в 
1836-1837 годах, могла считаться компромиссом между старой конституцией (1812) 
и Estatuto Real (Королевским статутом) 1834 года. Сколь-нибудь значительного 
политического веса она не имела. Дальнейшие решения принимались почти 
исключительно военными. 

Порой во взаимном противостоянии, порой объединяясь друг с другом, действовали 
генералы Рамон Мария Нарваэс, Бальдоморо Эспартеро, Хосе де ла Конча, Франсиско 
Серрано, Леопольдо О'Коннелл, Хуан Прим и Пратс, Арсено Мартинес Кампос, 
становясь на сторону то модерадос, то прогресистас или либерального союза. 

Генералы приходили к власти, становясь фаворитами, или в результате путча. Они 
подавляли восстания и отражали попытки вторжения. Некоторые из них втягивали 
Испанию в иностранные авантюры. Другие создавали правительства и вносили 
изменения в конституцию. В первую очередь военные распоряжались троном. Так, 
Марию Кристину трижды отправляли в изгнание и дважды возвращали (1840; 1843; 
1847; 1854), ее дурно воспитанная дочь Изабелла II уже в возрасте тринадцати 
лет была объявлена совершеннолетней (1843), однако после длинного ряда 
скандалов изгнана (1868){25}. 

Последовали годы еще более бурные. Восстания постоянно держали хунту либерально 
настроенных генералов в напряжении. Амадео Савойский, при ее поддержке 
избранный испанским королем, отрекся от престола уже в 1873 году. Спешно 
провозглашенной республике угрожали волны новых мятежей. Пять крупных городов 
объявили себя "кантонами" и обратили оружие против Мадрида. Страна басков, 
Наварра и Каталония предоставили соединения добровольцев, по численности равные 
дивизиям, в подчинение внука Дон Карлоса-старшего, который и вышел во главе их 
к Эбро. 

Вторая карлистская война (1872-1876) ослабила импровизированную республику, 
пронунсиаменто смел ее с лица земли (1874). Затем несколько генералов 
объединились вокруг Альфонса XII, достигшего совершеннолетия сына изгнанной 
королевы Изабеллы II, одержали решающие победы над карлистами и вынудили 
молодого Дон Карлоса бежать. Испания стала конституционной монархией (1876). 

Альфонс XII безвременно скончался в возрасте 28 лет (1885), и регентшей на этот 
раз при сыне, родившемся уже после смерти отца-короля, была вновь назначена 
вдовствующая королева. Тем временем Антонио Кановас дель Кастильо{26}, 
придерживавшийся либерально-консервативных взглядов, вел оригинальную игру. Он 
достиг с лидером оппозиции Паранседесом Матео Сагастой{27} соглашения о созыве 
кортесов, так что стало возможно произвести смену власти между двумя крупными 
партиями. Такая политика, хоть и не затрагивала конституции, ограничивала 
свободное право голоса и давала волю коррупции, однако в результате наступило 
некоторое спокойствие. 

В период установления двухпартийной системы (турисмо) посланцы различного толка 
несли в Испанию новые политические идеи. Бакунин{28} устами некоего итальянца 
пропагандировал анархизм. Маркс направил своего зятя{29} распространять научный 
социализм. Анархисты организовывали тайные союзы и небольшие кружки, а 
временами и крупные федерации. Марксисты основали Partido Socialista Obrero de 
Espana (Социалистическую рабочую партию Испании), а вскоре возглавили возникший 
в 1888 году Union General de Trabajadores (UGT) - Всеобщий союз трудящихся 
(ВСТ), всеобщую организацию профсоюзов. 

Все это происходило на фоне предельно тяжких социальных бедствий последствий 
экономического спада. Он начался в период французского оккупационного режима и 
достиг критического нижнего предела во время первой карлистской войны. С тех 
пор в отдельные моменты наблюдалась тенденция к некоторой стабилизации, однако 
в XIX веке Испании так и не удалось догнать сопоставимые с ней европейские 
страны. 

При подобной бедности и отсталости метрополии все планы развития колоний 
оставались пустыми словами. Вследствие длительной чужеземной оккупации Испания 
уже потеряла все иберо-американские владения, а теперь от нее ускользали и 
последние оставшиеся у нее острова: Куба и Пуэрто-Рико, Гуам и Филиппины. 

Вновь возросла роль факторов, лежащих вне пределов Испании. Там, где инвестиции 
были больше не под силу Испании, образовавшуюся пустоту заполнял доллар, и 
нетрудно было предсказать, под защитой какого флага он окажется в один 
прекрасный день. Остальное завершили ошибки мадридского правительства. В начале 
1895 года мятежники развязали на Кубе и Филиппинах крупные восстания{30}, а 
нью-йоркские газеты подготовили почву для вторжения Соединенных Штатов. Кановас,