арабские государства Ближнего Востока не подчинились решению ООН и оставили 
свои миссии в Мадриде. Аргентина даже предоставляла режиму Франко под небольшие 
проценты кредиты, за счет которых приобретались пшеница, кукуруза, растительное 
масло и мясные консервы. Однако экономическое чудо, к которому стремились 
Западная и Центральная Европа, останови лось на пиренейской границе. 

Тем временем республиканцы из Народного фронта развернули оживленную 
деятельность. Гираль был не тем человеком, который мог бы объединить все силы. 
Анархисты оставались в стороне от эмигрантского правительства в Мексике и 
охотнее опирались на Тулузу, где под руководством Федерики Монсени 
разворачивали одну пропагандистскую кампанию за другой. Альварес дель Вайо, 
придерживавшийся сталинистских настроений, был исключен из числа социалистов, а 
противоречия между Негрином и Прието обострились. 

Все ждали совместных действий правого крыла социалистов с либералами, которые 
избрали своим лидером Дон Хуана. Принц должен был, как и во время войны, 
потребовать от Франко поста регента и подчеркнуть, что в результате женитьбы он 
может действовать от имени обеих монархических групп - как альфонсистов, так и 
карлистов. В конце концов, с помощью реставрации королевства, умеренные 
республиканцы рассчитывали сами стать у руля. 

С одобрения английского министра иностранных дел, они вели секретные переговоры 
в Лондоне и Париже. Хиль Роблес и Прието, участвовавшие в них, не пришли к 
единому мнению. Когда о происходящем стало известно Франко, он ловким маневром 
обошел Дон Хуана: 31 марта 1947 года было официально объявлено, что Испания 
вскоре вновь станет монархией, но без короля - до тех пор, пока жив нынешний 
глава государства. 

Дон Хуан выступил с резким осуждением режима Франко, и это только повредило 
монархистам, ибо каудильо нанес жестокий ответный удар. Он развязал в прессе 
кампанию, неприятную для претендента на престол, конфисковал значительное 
имущество, принадлежащее династии, и сократил финансовые ассигнования 
Испанского государства на нужды проживающей в Швейцарии вдовствующей королевы 
Виктории Евгении. 

Кроме того, 7 июня 1947 года был опубликован закон о порядке престолонаследия. 
Он закреплял предшествовавшее ему решение каудильо и позволял ему в любое время 
назначать короля или регента, который должен был "уважать основы и принципы 
национального движения". При этом Франко мог исключать из порядка 
престолонаследия всех лиц королевского рода, у которых отсутствовала 
"необходимая способность к правлению" или которые вследствие определенных 
действий "лишались своих прав на престолонаследие". 

Закон о порядке престолонаследия Франко вынес на референдум. "Если настоящее 
нашей страны находится в моих руках, - публично заявил он, - то я не смогу 
служить ей и после смерти". По официальным данным, из 17 178 812 испанцев, 
имевших право голоса, 15 219 565 пришли к урнам и 14 145 163 заявили о своем 
согласии с принятым положением (при 722 656 голосах против и 336 592 
недействительных бюллетенях). 

Средства массовой информации социалистических государств Восточной Европы, где 
в официальных сообщениях о выборах указывалось, как правило, еще большее число 
голосов "за", а также многие западные комментаторы говорили о "потемкинских 
деревнях"{100}. Однако большинство иностранных наблюдателей в Испании считало 
официальные результаты достоверными, хоть и существовали различные мнения 
относительно побудительных причин и взглядов избирателей. 

Возможно, на результатах сказались, кроме вполне понятного желания возврата к 
стабильному положению, и страх перед новой гражданской войной, и эффект 
солидаризации, вызванный в конце прошлого года неловкими действиями ООН. Во 
всяком случае, официальных данных никто не смог опротестовать. Положение Франко 
укрепилось, как никогда прежде. 

В свою очередь, уменьшился деструктивный потенциал испанских эмигрантов. 
Сочувствие и готовность помочь со стороны стран пребывания стали сомнительными. 
Республиканцы из Народного фронта не могли по-настоящему приспособиться к 
изменению международного положения под влиянием холодной войны. Разногласия в 
среде эмигрантов усиливались. Недееспособный парламент, состоявший 
приблизительно из 100 депутатов, выбранных в Испании, влачил жалкое 
существование, так же как и многократно реорганизовывавшееся правительство. 

Распадался и фронт антифранкистски настроенных государств - членов ООН. 
Черчилль первым из влиятельных деятелей заявил о том, что безрассудно постоянно 
держать Мадрид в изоляции. Французские политики, которые предвидели, что Парижу 
за его враждебную позицию по отношению к Франко когда-нибудь придется дорого 
заплатить в Северной Африке, присоединились к мнению британцев. Американская 
палата представителей большинством голосов проголосовала за распространение 
плана Маршалла и на Испанию. Преемник Рузвельта, напротив, использовал свое 
право вето и в 1949 году воспрепятствовал присоединению Испании к НАТО, в 
который с самого начала входила Португалия, где правил Салазар. Четырнадцать