Может быть, в государстве обнаружилось много слабых мест, требующих «твердой 
руки» во всех областях жизни…
 Почему власти выбрали мишенью именно врачей? Трудно дать однозначный ответ. 
Некоторые говорят, что это продолжение кампании против интеллектуалов, 
начавшейся уже давно…
 Пока государство Израиль не обвиняется открыто, нам как государству (и 
правительству, и кнессету, и миссии) следует воздержаться от какой-либо реакции.
 Возможно, здесь еще произойдет что-то, что вынудит нас к энергичному ответу. 
Возможно также, что в результате отношения будут разорваны или персонал миссий 
взаимно сокращен до минимума.
 Но нам не следует подгонять такое развитие событий, следует воздержаться от 
действий, которые приведут здесь к прямому ущербу интересам государства 
Израиль».

 Двадцать четвертого января руководители отдела стран Ближнего и Среднего 
Востока министерства иностранных дел доложили Вышинскому о реакции западной 
печати «на арест в СССР группы врачей-вредителей». Западные газеты, цитируя 
такие статьи, как «Сионистская агентура американской разведки» в журнале «Новое 
время», предсказывали, что Москва в скором времени разорвет отношения с 
Израилем.
 Вышинскому доложили и о реакции руководителей Израиля: представитель Израиля в 
Организации Объединенных Наций Абба Эбан заявил, что поставил перед ООН «вопрос 
о процессе в Чехословакии и вопрос о последствиях антисемитизма и кампании, 
проводимой против Израиля в некоторых странах».
 Двадцать второго января на обложке приложения к израильской газете «Давар» 
поместили пятилетней давности фотографии — советские люди приветстввуют Голду 
Меир перед московской синагогой в октябре сорок восьмого года.
 Израильские дипломаты в Москве были просто испуганы: худшего времени для 
публикации этого снимка трудно было себе придумать. Двадцать восьмого января 
Эльяшив телеграфировал в МИД Израиля:

 «Публикация даст предлог для обвинения миссии в „запретных связях“ в СССР и 
организации беспорядков. Весь тон выступлений и статей в Израиле, выступление 
Эбана в США наполняют меня тревогой и беспокойством. Они оставляют впечатление 
демонстративного вызова и желания ускорить конец наших отношений с СССР…»

 На самом деле эта публикация уже ничего не могла изменить. Политика Советского 
Союза полностью переменилась — и все усилия Израиля были обречены на неудачу.
 Зато Москва впервые проявила интерес к новым отношениям с арабскими 
государствами.
 Двадцать девятого января советский посланник в Египте Семен Павлович Козырев 
нанес протокольный визит новому руководителю страны генералу Нагибу.
 Козырев начинал трудовую деятельность рабочим Краснохолмской ткацкой фабрики, 
после окончания юридического института в Москве стал работать в аппарате 
Совнаркома. В тридцать девятом, когда Молотов проводил большую чистку наркомата 
иностранных дел, Козырев стал дипломатом. Через четыре года он уже был членом 
коллегии и генеральным секретарем наркомата. После войны Семен Павлович 
заведовал Первым европейским отделом в министерстве, а в пятьдесятом уехал 
посланником в Египет. Со временем он станет заместителем министра иностранных 
дел.
 После беседы Козырев отправил в Москву телеграмму, составленную в достаточно 
скептических выражениях. Но в министерстве обратили внимание на один пассаж, 
которому советский посланник не придал значения.
 Козырев говорил Нагибу о попытках Соединенных Штатов и Англии объединить 
страны региона в военный блок, что Москву никак не устраивало. Вдруг египетский 
премьер сказал: «Поставьте себя на мое место. Что в таком положении стали бы 
делать вы? Готова ли Россия продать Египту танки, самолеты и другое 
вооружение?»
 Козырев ответил, что, как известно, самолеты и танки не являются предметом 
обычной торговли, и спросил, где теперь Египет покупает такие товары. То есть 
проявил нежелание продолжать разговор.
 И промахнулся. Десятого февраля он получил указание Вышинского: «Если Нагиб 
вернется к вопросу о продаже вооружения, сказать Нагибу, что Советское 
правительство не заинтересовано в продаже оружия, но что этот вопрос можно было 
бы рассмотреть, если египетское правительство заинтересовано в этом».
 Пришлось Козыреву каяться в том, что он допустил ошибку, и обещать исправиться.

 Но эта попытка сблизиться с Египтом не удалась. Генерал Нагиб, который после 
провозглашения Египта республикой восемнадцатого июня пятьдесят третьего, стал 
президентом, сказал, что вопрос о покупке оружия он не поднимает…
 Второго февраля министр иностранных дел Израиля Шаретт телеграфировал послу 
Израиля в Соединенных Штатах Эбану:

 «Мои соображения по поводу враждебных действий Москвы.
 Это не основная линия политического курса, а порождение общей тенденции 
укрепления режима, в том числе, возможно, в рамках подготовки к войне. Данная 
тенденция проявляется в кровавых акциях, ужесточении внутренней слежки, поисках 
«козла отпущения» и подготовке почвы к массовому уничтожению всех ненадежных…»

 Министр был недалек от истины. Но он не мог предугадать, какие драматические