американское еврейство, если оно будет надлежащим образом стимулировано, сможет 
в сильной степени им противодействовать. Вот почему он всецело приветствует 
инициативу советских евреев».
 Телеграмма Майского о беседе с Вейцманом, скорее всего, укрепила Сталина в 
мысли о том, что американские евреи помогут заставить правительство Соединенных 
Штатов поскорее открыть второй фронт в Европе. И тут очень пригодятся советские 
евреи.
 Вот с какой целью весной сорок третьего года в Соединенные Штаты отправилась 
делегация Еврейского антифашистского комитета: председатель комитета, 
художественный руководитель Государственного еврейского театра, народный артист 
СССР Соломон Михайлович Михоэлс и известный поэт Исаак Соломонович Фефер, 
писавший на идиш — языке европейских евреев.
 В директивах, составленных наркоматом иностранных дел и утвержденных в ЦК, им 
предписывалось «не высказываться по вопросу о еврейском государстве свободной 
Палестины, поскольку Палестина, как известно, является мандатной территорией 
Великобритании». Молотов не хотел ссориться с Англией из-за какой-то Палестины, 
которая в Москве никого из крупных чиновников еще не интересовала.
 Будущий президент Израиля Вейцман тоже встретился с Михоэлсом и Фефером. 
Вейцман просил передать советскому правительству, что если в Палестине будет 
создано еврейское государство, то оно никогда никаких враждебных выступлений 
против Советского Союза не допустит…
 Председатель правления Еврейского агентства для Палестины Давид Бен-Гурион 
тоже посетил в Лондоне Майского. Он пришел к советскому послу девятого октября 
сорок первого года, когда немецкие войска приближались к Москве и, казалось, 
некому их остановить.
 Представляя себя, Бен-Гурион счел необходимым рассказать послу-коммунисту о 
своей профсоюзной деятельности и политических взглядах:
 — Мы очень серьезно относимся к нашим социалистическим идеям и стремимся к 
достижению цели. Мы уже создали в Палестине элементы социалистического 
содружества.
 Будущий глава израильского правительства поинтересовался у посла, чем 
палестинские евреи могут быть полезны сражающемуся Советскому Союзу?
 — Вы едете в Америку, — ответил Майский. — Вы окажете нам большую услугу, если 
доведете до сознания американцев проблему срочности оказания нам помощи. Нам 
нужны танки, пушки, самолеты — как можно больше, и, главное, как можно скорее.
 Бен-Гурион ответил, что безусловно сделает все, что сможет.
 На Ближнем Востоке палестинские евреи тоже пытались установить отношения с 
советскими дипломатами. Крупнейшее советское посольство находилось в Турции.
 Сотрудник политического департамента (праобраз будущего министерства 
иностранных дел) правления Еврейского агентства для Палестины Эльяху Эпштейн 
сообщал своим руководителям:

 «Мне удалось раздобыть лишь незначительную информацию о советском после и 
сотрудниках миссии. Дело в том, что они живут в полной изоляции, на территории 
посольства — там они работают, там едят, там и спят, выходя в город лишь в 
исключительных случаях.
 Им строжайше запрещено принимать приглашения от местных жителей и 
иностранцев — исключение делается лишь для представителей турецких властей и 
для членов дипломатического корпуса, но и в этом случае посещать разрешается 
только официальные церемонии и приемы, проводимые в посольствах или в домах 
турецких государственных деятелей. Свободой передвижения пользуются только 
корреспонденты ТАСС…»

 Обычные способы встречи с советскими дипломатами исключались, поэтому Эпштейн 
прибег к помощи англичан. В декабре сорок первого года он отправил советскому 
послу в Турции Сергею Александровичу Виноградову рекомендательное письмо от 
британского посольства в Анкаре.
 В письме говорилось: «Еврейское агентство официально признано правительством 
Его Величества в качестве консультативного органа по всем вопросам, связанным с 
созданием еврейского национального очага в Палестине, и занимается 
репатриацией».
 Обращение британского посольства помогло Эпштейну встретиться с советским 
послом.
 «Посол, — писал Эпштейн в своем отчете, — попросил меня рассказать о 
социальном составе еврейского населения страны. Я был крайне изумлен и 
оскорблен, когда Виноградов с наивно-удивленной интонацией спросил: „А что, 
евреи в Палестине действительно работают?“
 Тут только я в полной мере осознал, какую промывку мозгов устроила враждебная 
коммунистическая пропаганда, представлявшая народам СССР еврейское население 
Палестины как чисто империалистическое и эксплуататорское движение…
 Общее впечатление от беседы с послом и его секретарем можно суммировать одной 
фразой: полная неинформированность и большое желание узнать…
 Встреча была очень полезной — установлен прямой контакт с советским дипломатом,
 так или иначе занимающимся проблемами Палестины».
 Виноградов был заинтересован рассказом о жизни палестинских евреев. Через 
четыре дня Эпштейн получил приглашение на ужин к советскому послу и на просмотр 
документального фильма о войне.
 Эпштейн побывал и у торгпреда А. Потапова, который сказал, что планируется 
посылка в Палестину сотрудника советской миссии, который занялся бы 
экономическими вопросами.