Англию и Францию, и  Иден был первым, кто  сдался. Президент был разгневан и
сказал, что если Израиль не отступит немедленно, Соединенные Штаты поддержат
в ООН санкции против него.
     Но самое большое давление оказывал Советский Союз.  Он  не  только стал
свидетелем полного разгрома  Египта,  несмотря  на  всю советскую помощь; он
получил  возможность  затушевать свое вторжение в  Венгрию, вопя о  заговоре
колониалистов  против  Египта  и,  особенно,  об  израильской  "необузданной
агрессии". Премьер-министр Николай Булганин пригрозил советской интервенцией
на Ближний  Восток; теперь думается, что это вряд ли привело  бы  к  Третьей
мировой   войне,   но  тогда  именно  это   прочитывалось   в   его  мрачных
предупреждениях. Фактически весь мир был против нас, но я не верила, что  мы
должны уступить без борьбы.
     Когда в декабре 1956 года я поехала на  заседание ООН,  меня  одолевали
дурные предчувствия. Но перед поездкой я захотела сама увидеть Синай и Газу,
и  это было хорошо, ибо  иначе  я бы не полностью представляла себе, в каком
опасном положении мы находились перед Синайской кампанией. В жизни не забуду
вида  египетских   укреплений,   воздвигнутых  в  Шарм-эль-Шейхе  с   полным
пренебрежением   к  ООН,  ради  того,  чтобы   незаконно  блокировать   наше
судоходство. Район Шарм-эль-Шейха  невообразимо  прекрасен;  вода  в Красном
море, наверное,  самая голубая  и прозрачная в  мире, а горы вокруг красные,
сиреневые и фиолетовые. И в  этом мирном пейзаже на  пустынном берегу стояла
нелепая батарея корабельных орудий,  так  долго парализовывавшая  Эйлат. Эта
картина показалась  мне символической.  Потом  я  объехала Газу, откуда  так
много  месяцев  шли убивать нас федаины  и где Египет держал  около четверти
миллиона людей (60% которых  составляли арабские беженцы) в постыдной нищете
и лишениях. То, что я там увидела,  меня просто испугало: более пяти лет эти
несчастные жили в таких невыносимых условиях только для того, чтобы арабские
лидеры могли демонстрировать лагеря  беженцев посетителям и  наживать на них
политический капитал. Этих беженцев можно и нужно было немедленно поселить в
любую из арабских стран Ближнего Востока - с которыми, кстати сказать, у них
были общий язык, традиции и религия.
     Не могла я не  сравнить все это с тем, что  сделали мы - при всех наших
ошибках - для  евреев, за  те же восемь  лет прибывших  в Израиль. И потому,
вероятно, я  начала свое выступление на Ассамблее ООН 5 декабря 1956 года не
с войны, которую мы выиграли, а с евреев, которых мы у себя устроили.

     "В Израиле люди уходили в пустыню или пускали корни в каменистых горных
склонах,  чтобы  строить  новые деревни,  дороги, дома, школы и больницы,  а
арабских террористов посылали  из Египта и Иордании их убивать. Израиль  рыл
колодцы, прокладывал водопроводы; Египет посылал федаинов взрывать колодцы и
водопроводы. Евреи из Йемена привезли больных, изнуренных детей, считая, что
из пяти двое умрут; мы добились того, что из двадцати пяти умирал один. Пока
мы  выкармливали  и лечили  этих  детей,  федаинов посылали бросать бомбы  в
синагоги и гранаты - в детские ясли".

     Далее  я  перешла  к  знаменитому  "праву  войны",  дискредитированному
оправданию  "военного  статуса"  против  Израиля,   под   покровом  которого
полковник Насер тренировал и напускал на нас федаинов.

     "Произошло   очень   удобное   разделение.   Арабские   государства   в
одностороннем  порядке наслаждаются "правами войны"; Израиль в одностороннем
порядке несет ответственность за соблюдение мира. Но состояние  дойны -  это
не улица с односторонним движением. Удивительно ли, что народ,  работающий в
условиях этой чудовищной дискриминации,  в конце концов, возмущается и ищет,
по крайней мере, способа спасти  свою жизнь от опасностей  регулярной войны,
которая ведется против него со всех сторон?"

     Но не  ради привычных, хотя и справедливых  обвинений была  произнесена
эта речь и не для того, чтобы снова объяснить так называемой "семье народов"
причины Синайской кампании, и даже не для того, чтобы обнародовать известные
нам и тщательно подготовленные планы  Египта уничтожить  Израиль. Цель  речи
была другая,  гораздо  более важная:  еще раз попытаться,  притом  публично,
расследовать  источники ненависти  арабских  лидеров  к  Израилю  и  сделать
конкретные предложения возможного мира. Хочу подчеркнуть,  что эта речь была
произнесена в  конце  1956 года, двадцать лет  тому назад.  Если  она звучит
знакомо, то это потому, что с тех самых пор мы повторяли одно и то же -  и с
тем же успехом, что и тогда.

     "В  этой  ситуации  главная проблема  - систематическая, организованная
арабская враждебность к Израилю.  Эта арабская враждебность не родилась сама
собой.  Она  искусственно  выращена  и  вскормлена.  Не Израиль,  как  здесь
говорилось, является орудием колониализма. Это  израильско-арабский конфликт
держит  весь  Ближний  Восток  во власти  опасно соперничающих  сил.  Только
ликвидировав этот конфликт, народы региона смогут независимо и с надеждой на
будущее  строить  свою  судьбу. Только при этом условии  возможна надежда на
равенство и прогресс  для  всех этих народов. Если ненависть перестанет быть
основой арабской политики - все станет возможным".

     Израильское правительство снова и снова протягивало  своим соседям руку
для  примирения. Но  бесполезно.  На  девятой сессии  Генеральной  Ассамблеи