упление отстаивание с чрезмерной горячностью интересов Гиени. {42}
     Благодаря заточению принцев и  примирению  с  фрондерами  власть  двора
казалась в ту пору более прочной, чем когда-либо прежде.  Нормандия  приняла
короля с полной покорностью, и крепости герцога Лонгвиля капитулировали  без
всякого сопротивления. Герцог Ришелье был изгнан из Гавра; Бургундия сделала
то же, что и  Нормандия;  Бельгард  оказал  постыдно  слабое  сопротивление;
дижонский замок  и  Сен-Жан-де-Лон  последовали  примеру  крепостей  герцога
Лонгвиля. Герцог Вандом был назначен губернатором Бургундии, граф Аркур {43}
- Нормандии, маршал Лопиталь {44} - Шампани и Бри, а граф Сент-Эньян {45}  -
Берри. В Мурон никто не получил назначения ввиду отсутствия в нем гарнизона;
гарнизоны  Клермона  и  Дамвиллье  восстали.  Марсен,   {46}   командовавший
каталонской армией, подвергся аресту: у  него  отняли  Тортосу,  комендантом
которой он был. Из  всей  Шампани  только  Стене  сохранил  верность  партии
принцев, и почти все их сторонники, видя, что в столь короткое время на  них
обрушилось столько несчастий, довольствовались тем, что жалели их, не вменив
себе в долг прийти к ним на помощь.
     Г-жа де Лонгвиль и г-н де Тюренн, как  я  сказал,  удалились  в  Стене,
герцог Буйонский - в Тюренн. Принц Марсийак, который вследствие кончины  его
отца, {47}  последовавшей  в  это  самое  время,  будет  отныне  именоваться
герцогом Ларошфуко, находился в  своих  владениях  в  Ангумуа,  {48}  герцог
Сен-Симон - в Блэ, комендантом которого был, а  маршал  Лафорс  -  в  Гиени.
Сначала все  они  выказывали  одинаковую  приверженность  Принцу,  и,  когда
герцоги Буйонский и Ларошфуко совместно составили план  военных  действий  в
Гиени, герцог Сен-Симон, которому они его сообщили, предложил принять в свою
крепость герцога Энгиенского; {49} но он недолго оставался при том же образе
мыслей.
     Между  тем  герцог  Ларошфуко,  рассудив,  как  важно  для  его  партии
показать, что она берется  за  оружие  не  только  ради  возвращения  Принцу
свободы, но и ради того, чтобы ее сохранил его сын,  при  соучастии  герцога
Буйонского направил Гурвиля  к  вдовствующей  Принцессе,  {50}  высланной  в
Шантийи и пребывавшей там под надзором  приставленного  к  ней  полицейского
офицера, равно как и Принцесса, {51} ее невестка, а также герцог Энгиенский.
Гурвиль имел поручение поставить  в  известность  вдовствующую  Принцессу  о
положении дел и указать ей на то, что, поскольку особе  герцога  Энгиенского
грозят всевозможные преследования двора, его нужно укрыть в надежном  месте,
дабы он мог стать одним из главнейших орудий борьбы за свободу своего  отца,
и что для выполнения этого герцогу и его матери необходимо тайно перебраться
в Брезе, в Анжу близ Сомюра. Герцог Ларошфуко изъявляет  готовность  прибыть
за ними с пятью сотнями дворян и проводить их  в  Сомюр,  если  ему  удастся
осуществить свой замысел относительно  этой  крепости.  На  худой  конец  он
предлагает перевезти их в Тюренн; там к ним присоединится герцог  Буйонский,
чтобы сопровождать их в Блэ, где они пробудут, пока  не  увенчаются  успехом
старания, прилагаемые герцогом Ларошфуко  и  герцогом  Сен-Симоном  склонить
бордоский парламент и город Бордо принять их у себя. Сколь бы заманчивым  ни
было подобное предложение, трудно было предугадать, будет ли оно принято или
отклонено  вдовствующей  Принцессой,  которая   при   непостоянстве   своего
характера, нерешительности и скупости была мало пригодна к тому, чтобы пойти
на осуществление этого замысла и твердо его держаться.
     Хотя герцог Ларошфуко оставался в неведении, какое решение она изберет,
он все же почел своим долгом принять все  необходимые  меры.  чтобы  быть  в
состоянии выполнить предложенное им через его посланца. В связи  с  этим  он
решил  созвать  своих  друзей  и  единомышленников,  воспользовавшись  таким
предлогом, который не выдал бы его истинного намерения,  с  тем  чтобы  быть
готовым к выступлению, как только прибудет Гурвиль, ожидавшийся  с  часу  на
час. Он рассудил, что не найти предлога более благовидного, чем похороны его
отца, которые должны были состояться в Вертее, одном из его поместий. Исходя
из этого, он пригласил всю знать соседних провинций, а также  приказал  всем
способным носить оружие из проживавших на его землях явиться туда же. Так  в
короткое время он собрал свыше двух тысяч всадников и восемьсот пехотинцев.
     Помимо этого отряда дворян и пехоты немецкий полковник Бенц {52} обещал
присоединиться к нему со своим полком,  чтобы  послужить  Принцу,  и  герцог
Ларошфуко, таким образом, счел себя  в  состоянии  одновременно  взяться  за
выполнение двух весьма существенных для создававшейся партии замыслов:  один
состоял в том, что он послал предложить вдовствующей Принцессе, другой  -  в
захвате Сомюра.
     Этот город после смерти маршала Брезе  был  отдан  под  начало  Гито  в
награду за арест Принца. Названная крепость могла  сделаться  в  гражданской
войне исключительно важною, поскольку была расположена посредине королевства
и  на  реке  Луаре,  между  Туром  и  Анже.  При  маршале,  Брезе  над   нею
начальствовал некий дворянин по имени Дюмон, {53} который, узнав,  что  туда
направляется  племянник  Гито  Комменж,  имея  королевский  приказ  о  своем
назначении ее комендантом, и ведет с собой две тысячи пехотинцев,  чтобы  ее
осадить в случае отказа Дюмона удалиться, воспользовался каким-то  предлогом
и затянул передачу крепости Комменжу, известив герцога Ларошфуко, что  готов
отдать ее в его руки и примкнуть к его партии, если он  пожелает  подойти  к
ней с войсками Маркиз Жарзэ также предложил пробиться со своими  друзьями  в
крепость и ее защищать, если только герцог Ларошфуко пришлет ему  письменное
заверение в том, что прибудет к нему на помощь в указанный  им  самим  срок.
Эти условия были приняты и подписаны герцогом Ларошфуко тем охотнее, что оба
замысла, о которых я только что говорил, связывались друг с другом  и  могли
осуществ