Пришла пора прощаться.
     - Спасибо большое. Я рад, что посетил Дом-музей


     Константина Эдуардовича. - Его я  считаю  главным своим учителем. Побыл
бы  еще, но  время торопит.  Надо ехать  в школу, где  преподавал Константин
Эдуардович, - заторопился Сергей Павлович.
     - Приезжайте еще, - пригласила С. М. Зотова. В железнодорожной школе No
9  в этот день  открывался  музей  К.  Э.  Циолковского.  Право открыть  его
предоставили академику А. А. Благонравову. Потом выступил Королев.
     - Мои юные друзья! -  обратился  Сергей Павлович  к  школьникам. - Мы с
большим  волнением  входим  в  вашу школу, сознаем,  что  здесь долгие  годы
преподавал Циолковский, и, возможно, в эти годы у него рождались  те великие
идеи, над воплощением которых мы сейчас  работаем. Переступая порог школы, -
улыбнулся  Королев, - мы тщательно  отряхивали  пыль земную. А  ведь пройдет
немного времени, и здесь космонавты будут отряхивать пыль космическую...
     В середине дня на калужской площади состоялась закладка памятника К. Э.
Циолковскому.  Королев  невнимательно слушал  речи  выступающих. Уловил лишь
слова:  "Наш   древний   город  -   город  Циолковского.   Он  должен  стать
городом-памятником ему".
     "Вот это правильно", -  подумал  Королев и снова  мысленно перенесся на
Байконур,  где  шла  подготовка к  запуску первого  искусственного  спутника
Земли. "Вернувшись", Сергей Павлович  негромко сказал стоящим рядом с ним А.
А. Благонравову и В. П. Глушко:
     - Бронза, гранит... Но лучшим памятником гению будет наш спутник. Макет
его надо подарить калужанам.
     -  Знаю все про вас, Сергей Павлович, у  вас на очереди три спутника да
кое-что  еще  в запасе... Все сюда! Это уже целая экспозиция. Пожалуй, время
думать  о  крупном  музее космонавтики,  как  вы смотрите? -  спросил А.  А.
Благонравов.
     - На том и  порешим, Анатолий  Аркадьевич, - согласился В. П. Глушко. -
Вы член  президиума Академии наук. Кому,  как не вам, и  карты в руки.  А мы
обеими руками "за".
     Возвращался  в  Москву Сергей  Павлович  в  хорошем  настроении. Машина
мчалась по шоссе Калуга - Москва.  Дорога шла  среди леса, то  спускалась  в
ложбины,


     то круто поднималась вверх. Яркий осенний пейзаж резко менялся.
     - Красиво! Но знаешь, Нина, я с юности люблю  море. Одесса... Я тебе не
рассказывал?  Во время планерных состязаний  в Коктебеле пошли с ребятами  в
Феодосийский  музей.  Там неожиданно  встретились  с  великолепным летчиком,
одним из руководителей состязаний Константином  Константиновичем Арцеуловым.
Мы  тогда не знали, что  он внук великого Айвазовского. Он  о каждой картине
так много нам рассказывал, словно сам ее  писал.  "Водный  океан и воздушный
океан,  - говорил он, - две великие стихии,  и  обе они для нас,  людей".  А
теперь еще  космос. Совсем недавно взял  я  почитать книжку  о Чкалове  и на
титульн&м листе увидел:
     "Художник К. К. Арцеулов".
     - Он жив?
     - Здравствует. Как-то ДОСААФ  отмечал  очередную  годовщину  планерного
спорта. Мы  и встретились. Все такой  же подтянутый,  строгий.  Он не  забыл
крымских  встреч.   Многие  из   выходцев  "Коктебельского   гнезда"   стали
замечательными летчиками, авиационными конструкторами.
     Королев умолк. Откинулся на спинку сиденья в  надежде задремать, но сон
не приходил.  Невольно стал  вспоминать  события  минувшего  дня: возложение
цветов па могилу  Константина Эдуардовича,  заседание  в местном театре.  "И
все-таки  самое  волнующее,  -  подумал  Сергей Павлович,  -  дом,  где  жил
Циолковский".
     Мысленно  Королев  еще  раз  прошелся  по музею Циолковского,  вспомнил
большой письменный стол.
     Неожиданно  для  Нины  Ивановны,  решившей,  что  муж  задремал, Сергей
Павлович громко хмыкнул, а потом рассмеялся.
     - Что с тобой, сладкий сон?
     - Да я  не спал. Вспомнил одну историю.  Недавно ко  мне пришел один из
специалистов и говорит: "Товарищ Королев, кабинет у меня тесен, даже  некуда
поставить диван".
     - Любопытно, что ты ему ответил?
     - Вы видите, у меня тоже нет дивана,  - сказал я просителю. - А знаете,
почему? Чтобы ко  сну не тянуло. Но не  возражаю. Если большую  склонность к
отдыху имеете, поставим к вам диван. Ну а письменный стол вынесем, согласны?
     - А потом его уволили?


     - Нет. Специалист  он был неглупый,  нужный. Бол! ше года меня избегал.
Все это  я  вспомнил, когда осма| ривал кабинет Циолковского.  Как  мудр наш
народ "Не место красит  человека, - говорит он, -  а человв место". - Не без
удовольствия добавил:  -  У меня  р  бочий  кабинет  в КБ  не  больше, чем у
Константина Эд ардовича дома.
     - Ой, хвастунишка же ты, Сергей. О чем ты еи успел подумать?