Раньше  Сергей был далек  от общественной жизни. В их семье никогда  не
говорили об этом, а любя мать, он многое в жизни воспринимал от нее, смотрел
на вещи  ее глазами.  С  уст Марии Николаевны,  привыкшей  жить в  достатке,
нет-нет да и срывалось: "Раньше у нас все


     было..."  Только в институте,  оказавшись среди тех, кому  "раньше было
хуже",  Сергей  стал   понемногу  понимать,  какие  исключительные  перемены
происходят в стране и какие прекрасные возмождвсти открываются для всех.
     В  институте  существовал  планерный кружок.  За его  работой следили и
помогали  многие видные  ученые, преподававшие в  КПИ:  В.  Ф. Бобров, Д. А.
Граве, Н.  Б. Делоне. Стать  членом  кружка  первокурснику  оказалось совсем
непросто, но Королев  часто приходил  в  мастерские, где строились  планеры,
наблюдал, как на его глазах  рождались безмоторные самолеты, и надеялся быть
хоть чем-нибудь полезным.
     Наконец  в  самую  горячую  пору,  незадолго  до  очередных  всесоюзных
планерных состязаний в марте 1925 года, когда каждая пара рук была на счету,
"наблюдателя"  заметил конструктор  планера  КПИР-3 Степан Ка-рацуба.  Они с
Королевым были с одного факультета.
     - Чего стоишь, помог бы! -  крикнул  Степан. Разговорились. Узнав,  что
Королев  недавно  поступил  на  планерные  курсы  инструкторов,  мечтает   о
постройке  собственного  планера, но еще  больше о  самостоятельном  полете,
Карацуба предложил ему включиться в одну из строительных бригад.
     - А полетать можно будет?
     Карацуба  не  успел   ответить,  к  ним  подошел  руководитель  кружка.
Посмотрел на работу, сделал несколько замечаний и поторопил:
     - К вечеру надо закончить. Послезавтра комиссия...
     Так оказался Сергей Королев в планерном кружке. Трудился он, как и все,
много и  увлеченно. Часто по ночам. Спал Королев порой прямо в мастерской на
стружках. Он  любил работать и был мастером на  все Руки. После него никогда
ничего не переделывали.
     Планеры, построенные  в  институтских мастерских,  участвовали  даже  в
международных  соревнованиях, получая  самые высокие  оценки.  У  кружковцев
существовало правило: кто строил планер, тот и летал на нем.
     Учебный планер, КПИР-3, в который вложил и свою долю труда Королев, был
построен.  Летал на нем  и  Сергей. Один из полетов  чуть было не стоил  ему
жизни.  На границе  площадки - пустыре, где испытывались  планеры,  из  кучи
мусора торчала водопроводная труба. Сергей не заметил и посадил планер на...
нее. Удар оказался достаточно сильным, Королев на какое-то время


     потерял  сознание.  Несколько  дней  отлеживался дома.  Он  снимал  уже
отдельную комнату. А поправившись,  в  очередное воскресенье как ни в чем не
бывало пошел к бабушке Марусе.
     В это лето Сергей  подрабатывал, ремонтируя дома, участвуя  статистом в
киносъемках. Так что тем для раз-горов за столом у бабушки  хватало. Правда,
скоро предстояла разлука  - Сергей  отправлялся на  практику  в  Конотопское
паровозное депо. Но это ведь ненадолго. Бабушка была довольна внуком.
     Прошел еще год. Заканчивался  второй курс учебы в институте. Сергей уже
сдал  27  зачетов. В  зачетной  книжке  стояли "автографы" математика Л.  Я.
Штрума,  известного в научных  кругах  своей работой  "Условия  устойчивости
атомного  ядра",   преподавателя  технической   механики  И.  Я.  Штаермана,
специалиста в области сопротивления материалов Г. И. Сухомела, термодинамика
-  Т. Т. Усенко,  физики  -  Г. Г. Де-Метца и  т. д. В разделе  практических
занятий  в   лабораториях  стояла   подпись  В.  В.  Огиевского,  известного
специалиста  в  области  электротехники, участника  строительства  первой на
Украине радиовещательной станции.
     Все  преподаватели  единодушно отмечали  прекрасные способности  Сергея
Королева,  огромную  трудоспособность,  упорство  и   интерес  не  только  к
техническим  предметам.  Он не пропускал  ни одной лекции по  архитектуре  и
строительному искусству, литературе. Но только авиация  по-прежнему влекла к
себе Королева, только в ней он видел смысл своей жизни.
     Вернувшись в конце лета 1926 года  с  производственной практики, Сергей
не нашел писем из  Москвы, где с недавних пор поселились мать с отчимом. Это
огорчило его, ведь он ни разу не был в столице и надеялся на их приглашение.
В довершение всего узнал, что попытка ректора  КПИ В. Ф. Боброва открыть при
механическом факультете авиационное отделение не  нашла поддержки. Ректор не
скрыл этого факта от студентов.
     - Желающим получить  авиационное техническое образование, - посоветовал
он,  -  стоит  перевестись  в Московское  высшее  техническое  училище.  Там
усилиями   Николая  Егоровича   Жуковского   открыт   курс   по   подготовке
аэромехаников. Или сделайте попытку поступить  в московскую Военно-воздушную
академию.


     Тут  Сергей  Королев вспомнил  давнее  письмо  матери,  в  котором  она
сообщала, что  московская  Военно-воздушная академия может,  как исключение,
принять его в число своих слушателей. "Надо было рвануть в Москву. Учился бы
сейчас там. Напугался, как там один буду", - обозлился на себя Сергей.
     Размышляя  так,  он оказался  возле канцелярии института. Остановился в