высказывание взято из послания к нюрнбергскому патрицию и гуманисту Пиркгеймеру.
] так выразился: «О век, о науки! Радостно жить – просвещение свивает гнезда 
повсюду, а невежество изгоняется за Гиперборейские горы».

Могло показаться, что с водворением герцогской четы на берегах Тичино некогда 
блестящая Павия отчасти вновь освещается. Но это впечатление ложное, хотя бы 
сверкал Рeжисоль, конная статуя короля Теодориха, сделанная в античные времена 
и заново вызолоченная герцогом Джангалеаццо к его свадьбе с неаполитанской 
принцессой Изабеллой полтора года назад. Позолота нимало не потускнела за это 
время, тогда как взаимная привязанность между молодыми людьми, внезапно 
вспыхнувшая и скорее воображаемая, успела погаснуть. Неравноценной заменою 
остались раздражительность герцога и беспокойство за его жизнь герцогини: возле 
высокопоставленной пары, как постоянные спутники, присутствовали тень 
близящегося несчастья и страх. Ведь и за сверкающей ярче летнего солнца статуей 
короля Теодориха, если смотреть с наиболее выгодных точек, в поле зрения 
непременно оказывается тюремная башня, где был заключен и погиб знаменитый 
Боэций, тогда как у постамента всегда можно видеть роющимися в пыли ужасных 
черных свиней. Из-за таких противоречий – а они есть в каждой судьбе, какого 
человека ни возьми, – крайне трудно определить настроение, доминирующее над 
городом Павией вместе с ее населением и многочисленными приезжими. Потому что 
одно дело – герцог, другое – инспекторы, третье – какой-нибудь простолюдин из 
окрестностей и вовсе иное – благороднейший рыцарь Ульрих фон Гуттен, 
обучавшийся одно время в павийском университете, проведший затем полную 
приключений жизнь и умерший в нищете без необходимой помощи, охваченный 
всевозможными радостными предчувствиями.

Что касается отдельно инспекторов, их настроение самое бодрое и деятельное, и 
вопреки их писаниям, где они часто показывают себя полными высокомерия, это 
народ приветливый, учтивый и уважающий чужие занятия. Когда, закончив инспекцию,
 нагруженный подарками Франческо ди Джорджо в сопровождении слуг покинул Павию 
и направился в Сиену, так как Синьория его потребовала, неудивительно, что он 
не допытывался, в самом ли деле Леонардо задерживается ради отыскания источника 
в Парко, достаточного для обещанной герцогине купальни, иди, может, ради 
исследования устройства астрариума, находящегося в северной башне цитадели 
Висконти, или для занятий в библиотеке, разместившейся в его другой башне, или, 
наконец, ради беседы с некоторыми сведущими людьми в целях дальнейшего 
образования. Однако миланская администрация этого также не выясняла, хотя, 
чтобы сделать рисунок конной статуи короля Теодориха, на что Леонардо ссылался 
перед отъездом, требовалось не более дня.




28


Правда, что нетерпеливость, мать глупости, хвалит краткость. Казалось бы, таким 
людям некогда составить понятие об одном частном предмете, а потому хотят они 
дать в сокращении мысль Бога, которая объемлет вселенную, развешивают и 
размельчают ее на бесконечные части, словно анатомируя ее. Пусть такие люди 
остаются в обществе зверей и пусть их придворными будут псы и другие животные, 
полные ярости, и пусть эти животные сопровождают их.

Если бы Леонардо находил друзей, сообразуясь с их взглядами, оп бы оставался 
без тех немногих, что он имел. Сказанное всецело относится к Джорджо Валле,[19 
- Валла Джорджо (1477–1523) – ученый-гуманист, профессор университета в Павии.] 
преподающему в университете города Павии латинскую и греческую словесность, а 
остальное время занятому делом, душа которого – краткость, а движущая сила – 
тщеславие автора и его нетерпение обнять необъятное.

Свою энциклопедию – громаднейший труд благополучно приближался к концу – 
Джорджо Валла назвал «О вещах, к которым следует стремиться и каких избегать». 
Хотя в сорока девяти книгах, образующих, подшитые вместе, два объемистых тома в 
половину листа, не полностью удается оправдать такое название, ознакомившегося 
с энциклопедией читателя можно будет считать хорошо образованным, поскольку там 
говорится о прорицаниях, вкусе, обонянии, грамматике, политике, стратегии, 
фортификации, медицине, экономии, включая устройство отхожих мест и состав 
отвратительных экскрементов: собачьих, человеческих, волчьих, овечьих, бычьих, 
гусиных и петушиных, – и еще о другом, всего не перечислишь.

Параграфы, к чему бы ни относились, открываются подходящим изречением 
какого-нибудь древнего автора; а где изречение, там для догадливого человека 
непременно находится какая-нибудь мораль. Поэтому перелистывание авторов 
занимает большую часть времени у составителя энциклопедии. Правда, в отношении 
свободных искусств, как грамматика, тут при обширной учености Джорджо Баллы, 
известного переводами из Птолемея, Афродизия, Галена и Аристотеля, не 
встречается больших трудностей. Но хотя к вещам практическим и различным 
новейшим изобретениям отыскать подходящие слова, да еще сказанные задолго до 
того, как появилось такое изобретение, очень непросто, при удаче подобным 
предсказаниям или пророчествам цены нет и они как нельзя лучше украшают