воли - 
достойна всякого поощрения. Особенно сейчас, когда народы нашего Союза стоят на 
пороге 
завершения Великой Отечественной войны, проявляя героическое волевое напряжение,
 работа 
в этом направлении - в направлении изучения и развития воли - является весьма 
важной. 
Вот почему Ваши выступления имеют большое воспитательное значение. 
     От имени всего коллектива института выражаем Вам сердечную благодарность и 

желаем продуктивной работы на благо нашей великой Родины. 
     
     Я привел эти немногие из огромного количества отзывов, писем, 
благодарностей, грамот 
для того, чтобы довести до тех, кто прочтет эту страницу, аромат тех 
героических лет, их 
специфику, их драгоценную для меня неповторимость.
     Работал я в те годы очень много, не считаясь ни с количеством выступлений, 
ни с 
дальностью расстояний. Очень многие выступления давал бесплатно, выступал в 
палатах 
эвакогоспиталей, где лежали "ранбольные", как тогда называли раненых бойцов и 
офицеров 
нашей армии. Выступал я и в цехах заводов. Было несколько случаев, когда 
выступление 
проходило прямо под открытым небом. Я старался работать, как в те годы работали 
все.
     Свои личные сбережения я отдал на оборону страны, для скорейшего разгрома 
фашизма. 
Так поступали в те годы многие и многие люди. На эти средства были построены 
два самолета, 
которые я подарил нашим военным летчикам, первый - в 1942-м, второй - в 1944 
году.
     В 1944 году в Новосибирске после сеанса "Психологических опытов" ко мне 
подошла 
молодая женщина:
     - Мне кажется, вступительное слово к вашему выступлению надо бы читать 
по-другому...
     - Ну что же, - ответил я, - попробуйте вы прочитать его... Следующее мое 
выступление - через два дня... Вы успеете подготовиться?
     - Попробую.
     Накануне я встретился с ней снова. Мне понравилась ее манера чтения...
     - А у вас есть длинное платье для выступления?
     - Нет, я думаю, следует надеть темный строгий костюм. Он больше подходит 
для 
сеансов ваших "Психологических опытов".
     Так впервые встретился я с женщиной, которая стала потом моей женой, - 
Аидой 
Михайловной. Она умерла в 1960 году. Годы, прожитые с ней, - самые счастливые в 
моей 
жизни.
     В первые послевоенные годы я познакомился с еще одним человеком, о котором 
не могу 
не вспоминать с чувством величайшего уважения и сожаления о том, что его уже 
нет, - с 
выдающимся дипломатом, писателем Алексеем Алексеевичем Игнатьевым.
     Он прожил большую и сложную жизнь. Сначала по обязанности дипломата, а 
затем как 
невольный политический изгнанник долго жил он за пределами России. И всегда по 
всем 
странам возил в мешочке щепотку русской земли... Очень нескоро удалось ему 
вернуться в 
Россию, которой он всегда оставался верен.
     В Москве он жил на Старой площади. Я много раз встречал его - седого, но 
сохранившего великолепную выправку, с неизменной толстой палкой в руках. 
Памятен мне 
день, когда он пригласил меня на "ужин по-русски". В его скромной квартире все 
блистало 
удивительной чистотой, порядком, уютом. В специальном стеклянном шкафу - ордена 
и 
медали, полученные хозяином дома в разные годы жизни... Нас пригласили за 
хорошо 
сервированный стол. Серебряные приборы, тонкий фарфор...
     Единственным блюдом, не считая чая, была гречневая каша со шкварками. 
Готовил ее 
собственными руками Алексей Алексеевич. Он вообще был замечательный кулинар. 
Такой 
изумительно вкусной каши я никогда в жизни ни до этого, ни после не едал...
     Мне выпало счастье много вечеров провести в обществе Алексея Алексеевича, 
превосходного рассказчика. И я слышу его голос, когда открываю страницы его