захвата. Регистрация медленных нейтронов осуществлялась с помощью ионизационной 

камеры, наполненной не инертным газом, как обычно, а соединением бора с фтором, 

называемого "бор-фтор-три". Так ее и именовали в обиходе; борная камера. Как 
только в эту камеру попадал медленный нейтрон, ядро бора взаимодействовало с 
ним, и в результате испускалась альфа-частица, которая инонизировала газ. 
Электрический импульс усиливался радиосхемой. Эта камера в сочетании с 
источником нейтронов позволяла измерять сечение захвата графита любой марки.

В процессе работы над этой камерой произошло первое знакомство Игоря 
Васильевича 
с Алексеем Кузьмичом Кондратьевым, которому шел тогда... четырнадцатый год. 
Мальчишка бегал по лаборатории, подносил то одну, то другую деталь, помогал во 
всем старшим. Игорь Васильевич, заметив его серьезность и деловитость, 
заулыбался.

- Ну давай знакомиться, - протянул он руку.

Тот представился, как взрослый, даже голос звучал басовито:

- Алексей Кузьмич Кондратьев.

- Значит, Кузьмич... Ну хорошо, работай.

С тех пор с легкой руки Курчатова, так и называли его - Кузьмичом.

В лабораторию его привела работница из хозотдела - очень уж смышленый, говорит, 

мальчонка, да и семья нуждается сильно. К чему готовить парня, в лаборатории не 

знали. Когда доложили Игорю Васильевичу, тот сказал:

- Пусть будет пока на подхвате, а там увидим. Мальчик старался изо всех сил. 
Они 
впрямь был очень сообразительным, хорошо помогал специалистам, а потом и сам 
стал лаборантом.

Как-то Курчатов, будучи в Центральном Комитете партии, рассказал о юном 
работнике института. С тех пор как только он появлялся в ЦК, его обязательно 
спрашивали:

- Ну, как поживает Кузьмич?

- Кузьмич растет, как и наше дело, - отвечал обычно Курчатов.

...Первые же замеры показали, что сечение захвата нейтронов в десять раз больше 

допустимого. Расстроенный Панасюк повторил измерения. Но приборы подтвердили 
прежний результат.

- Эти образцы относятся к нейтронам, как голодные волки к ягнятам, - 
резюмировал 
он свой доклад Курчатову.

Но Игорь Васильевич (разговор шел в его кабинете) не был удивлен, он ждал 
такого 
результата - ведь никакой специальной обработки этот графит не проходил.

На одном из заводов обнаружили довольно чистый графит.

Но измерения показали, что и новая порция графита для реактора не подходит. 
Слишком жадно захватываются нейтроны. Примеси действовали губительно.

Игорь Васильевич собрал специалистов. Решили больше не полагаться на удачу в 
поисках готового продукта, а заказать его промышленности.

Дать чистый графит с ходу заводы, конечно, не могли. Надо было прежде 
технически 
и технологически перестроить производство. Нужны были опытные в этом деле люди. 

И такие люди нашлись: Владимир Владимирович Гончаров и Николай Федотович 
Правдюк.

Владимир Владимирович, или Веве, как его по инициалам дружески называл Игорь 
Васильевич, работал в институте почти с самого его основания. Правдюка Игорь 
Васильевич знал хорошо по Крымскому университету и работе в Баку, а потом в 
Москве, и привлек как специалиста по электрометаллургии, ученика академика А. А.