то, что Э. Ферми делал в 1942 году в США.

В лабораториях ЛФТИ, радиевого и педагогического институтов уточнялись все 
стороны реакций деления тяжелых ядер. В коллективы вливались свежие силы из 
выпускников ленинградских вузов.

Одним из новичков был Игорь Панасюк. Он начал работать в лаборатории Игоря 
Васильевича, еще будучи студентом политехнического института. Потом он ушел на 
советско-финскую войну. После войны окончил институт и стал научным сотрудником.
 
По воспоминаниям Г. Н. Флерова, Панасюк был заядлым спорщиком, высказывал самые 

разные сомнения по поводу самопроизвольного распада ядер. Игорь Васильевич 
придумал тогда удачный маневр: он поручил Панасюку в качестве дипломного 
проекта 
тему именно о самопроизвольном делении урана и тория.

- Так ведь вопрос уже изучается, - удивился Панасюк.

- А вы примените новую методику, и это будет успех, - заметил Курчатов.

И действительно, в отзыве на дипломный проект И. С. Панасюка он писал:



"Опыты по самопроизвольному делению урана хотя и не принесли новых данных, но 
представляют ценность. Постановка опыта даже в немного измененной форме имеет 
существенное значение при исследовании этого очень интересного, но крайне 
редкого и трудно наблюдаемого явления.

Из опыта И. С. Панасюка с камерой, работающей при разных давлениях газа, прямо 
следует, что ионизация, приписываемая самопроизвольному делению урана, не может 

быть вызвана действием нейтронов при облучении газа альфа-частицами урана. Этот 

вывод делался и ранее на основе ряда соображений, теперь он обоснован 
непосредственным опытом...

В вопрос о самопроизвольном делении ядер тория внесена теперь большая 
определенность; показано, что длительность жизни ядра тория по отношению к 
делению не меньше 2*10^19 лет".


Исследования самопроизвольного деления урана и тория продолжались. Под 
руководством И. В. Курчатова выяснялся период их полураспада. Для урана его 
измерили довольно быстро. Он оказался около 10^16 лет. (По современным оценкам 
его величина составляет 0,8*10^16 лет.) Можно представить себе, как трудно 
наблюдать за явлением, имеющим такую продолжительность.

Еще труднее было определить период полураспада тория: Г. Н. Флерову и его 
сотрудникам потребовалось на это 16 лет. Пришлось увеличить чувствительность 
камеры в 1000 раз. Период полураспада тория оказался в 100 тысяч раз больше, 
чем 
урана. И выразить его удалось лишь цифрой с двадцатью одним нулем.



Когда началась война, ядерные лаборатории физико-технического и радиевого 
институтов, как лаборатории в основном молодежные, обезлюдели раньше других. К. 

А. Петржак вспоминает, что, вернувшись с прогулки 22 июня 1941 года, нашел дома 

уже четыре повестки, вызывавшие его в военкомат. Вскоре он уже был в 
действующей 
части, начальником разведки. Г. Н. Флерова направили на курсы техников по 
спецоборудованию самолетов, окончив которые он также отбыл в действующую армию. 

И. С. Панасюк был зачислен в подразделение, подчиненное главному рентгенологу 
Красной Армии. Готовился ехать на фронт и рядовой запаса первой очереди 
электротехнических войск И. В. Курчатов.




В годы войны