напротив, остановить на Нельсоне внимание лорда Сент-Винцента и Адмиралтейства. 


Отправясь 8 мая из Гибралтара с 3 своими кораблями, с фрегатами "Эмеральд" и 
"Терпсихора" и корветом "Бонн-Ситойенн", Нельсон летел к берегам Прованса. В 
тот же самый день Бонапарт прибыл в Тулон. Марсель, Чивита-Веккия, Генуя и 
Бастия призваны были содействовать огромным приготовлениям этой таинственной 
экспедиции, тайну которой никто еще до тех пор не разгадал. 17 мая Нельсон 
около мыса Сисье овладел приватиром, через которого узнал, что в Тулоне 
находятся, вместе с венецианскими судами, 19 линейных кораблей, из которых 15 
готовы уже выйти в море. 19 мая шторм от норд-веста отогнал его от берега, а в 
ночь с 20 на 21 мая, его корабль "Вангард" потерял фок-мачту и две стеньги. На 
рассвете Нельсон, видя себя почти совершенно лишенным рангоута, решился бежать 
от шторма и вместе с 2 кораблями спустился к берегам Сардинии. Это движение 
разлучило его с фрегатами, которые, закрепив все марсели, держались в бейдевинд.
 Нельсон надеялся поспеть к ночи в залив Ористан, но корабль его находился в 
таком положении, что не мог взять к якорному месту. В нескольких милях от 
берега его застал штиль, и "Вангард", взятый на буксир кораблем "Александр" под 
командой капитана Балла, тащило к берегу огромной зыбью. Уже они ожидали быть 
брошенными на маленький остров Сан-Пьетро, составляющий юго-западную 
оконечность Сардинии; уж в темноте ночи им казалось, что они различают роковое 
сверкание прибрежных бурунов, и вся ночь проведена была в этом беспокойстве - 
как вдруг подул легкий ветерок, который способствовал "Александру" оттащить 
адмиральский корабль от опасного места и достичь бухты Сан-Пьетро, где все три 
корабля и стали на якорь 22 мая 1798 г. 

19 числа, утром, в тот самый день, как Нельсон был отброшен от берега, 
французский флот, состоявший из 72 военных судов, вышел из Тулона. Им 
начальствовал адмирал Брюэ, имея при себе начальником штаба контр-адмирала 
Гантома. Он поднял флаг свой на трехдечном корабле "л'Ориен" и держался в 
середине кордебаталии с кораблями "Тоннан", "л'Эрё" и "Меркурий". Три контр - 
адмирала руководили прочими дивизиями флота. Бланке-Дюшайла вел авангард, 
состоявший из кораблей: "Геррье", "Конкеран", "Спарсиат", "Пёпль-Суверен", 
"Аквилон" и "Франклин". Вилльнёв находился в арьергарде, с кораблями "Гильом - 
Телль", "Женерё", и "Тимолеон"; Декрё начальствовал над легкой эскадрой. 
Придержавшись к Прованскому берегу, эскадра эта остановилась перед Генуа, чтобы 
взять там часть транспортов; потом, спустившись к Корсике, пришла на вид 
северной ее оконечности в то самое время, как Нельсон стоял на якоре в бухте 
Сан-Пьетро, и до 30 мая держалась в виду этого острова. Идя под малыми парусами 
вдоль Сардинского берега, она поджидала конвоя транспортов, который должен был 
28 числа выйти из Чивита-Веккии, как вдруг Бонапарт узнал, что в виду Каллиари 
показались три английских корабля. Целая дивизия французских кораблей была 
отряжена в ту сторону, но она не могла добыть никаких дальнейших сведений о 
присутствии неприятеля в этих водах и присоединилась к флоту. Бонапарт еще 
несколько дней напрасно прождал конвоя из Чивита-Веккии, и наконец решился 
продолжать свой путь. 7 июня французская эскадра прошла в расстоянии пушечного 
выстрела от порта Мазара в Сицилии; 9 она пришла на вид Мальты и Гозо, и через 
три дня флаг Республики сменил флаг ордена Святого Иоанна Иерусалимского. 

Между тем как Бонапарт, веря в свое счастье, шел с рассчитанной медлительностью 
на покорение Египта, Нельсон менее чем в четыре дня, успел привести свой 
корабль в состоянии снова выйти в море. Сломанную фок-мачту он заменил 
грот-стеньгой, сверх которой выстрелил брам-стеньгу, и с таким вооружением взял 
курс, не к Гибралтару или какому-нибудь другому английскому порту, но к 
неприятельскому берегу, где он мог ожидать встречи с эскадрой в 13 кораблей. 
"Если бы "Вангард" был в Англии, - писал он жене, - то после такого случая он 
целые месяцы простоял бы в порту. Здесь же это остановило мои действия только 
на четыре дня". В самом деле, 27 мая, в то время, как французская эскадра 
поджидала у восточного берега Корсики конвой из Чивита-Веккии, Нельсон вышел из 
Сан-Пьетро, и 31, благодаря своей изумительной деятельности, был уже перед 
Тулоном. Там он узнал об уходе французского флота, но не мог собрать никаких 
сведений о его назначении и о взятом им направлении. К тому же Нельсон разлучен 
был с своими фрегатами, и тем лишен гонцов, которых мог бы рассылать для 
собирания сведений. Вот почему шторм, отбросивший его от берегов Прованса, 
огорчал его, несмотря на то, что он так быстро исправил его последствия{25}. 
Нельсон выдержал благородно этот удар, и принял его как спасительное 
предуведомление, как заслуженное наказание за свое тщеславие. "По крайней мере,
 - писал он лорду Сент-Винценту, - мои друзья отдадут мне справедливость, что я 
перенес это наказание мужественно". 

"Я должен, - писал он тогда же своей жене, - смотреть на случившееся с 
"Вангардом", не как на простое приключение, ибо я твердо уверен, что благость 
Божья попустила это, чтобы обуздать мое безумное тщеславие. Я надеюсь, что этот 
урок сделает меня лучшим как офицера, и чувствую, что я стал уже лучше как 
человек. Со смирением целую бич, меня разивший. Представь себе горделивого 
человека в воскресенье вечером, на закате солнца прохаживающегося в своей каюте.
 Вся эскадра, устремив взоры на своего начальника, в нем одном видела 
путеводителя к славе, и этот начальник, полный доверия к своей эскадре, уверен 
был, что нет во Франции таких кораблей, которые бы, в ровном числе, не спустили 
перед ним флаг. Вообрази себе теперь того же человека, столь тщеславного, столь