Нестор тряпками заматывает цепи кандалов, чтоб не брякали, исчезает в таежной 
зелени и опасливо бежит, волоча ноги и пригибаясь.




14.



Перейдя ручей и глядя на высокое солнце сквозь вершины, достает из торбы зубило,
 обматывает тряпкой молоток и начинает сбивать заклепки на кандалах.

Солнце уже низко, он все работает. И, наконец, освобождается.

Быстро продирается сквозь заросли.

...Темнота, странные и жутковатые ночные звуки, ухает сова: он все идет, тяжело 
дыша от усталости.

И на рассвете выходит к ручейку на поляне. Жадно пьет, сжевывает кусок хлеба из 
малых торбочных запасов, и засыпает как убитый.

– ...Ну, вставай! – наваксенный сапог толкает его в бок. Винтовка второго 
стражника нацелена в голову. – Погулял? Пора и домой.

Они ведут его – и оказывается, что острог был буквально в полуверсте: Нестор 
заблудился.

– По тайге ходить уметь надо, паря, – почти сочувственно говорит стражник.

И тогда Нестор бешено хрипит, изо рта лезет пена, он бросается на стражника и 
зубами вцепляется ему в горло. Удар прикладом по затылку.




15.



– В третью камеру, – нехорошо улыбаясь, говорит начальник. – Для железных 
борцов за революцию.

И в цементной камере четверо дюжих стражников поднимают Нестора за руки и за 
ноги – и с размаху швыряют спиной об пол. Внимательно глядя – в сознании ли? – 
поднимают и повторяют. Еще раз. Еще!

– Авось теперь сдохнет! – сплевывают.




16.



Впадины под скулами, морщинки у рта – это уже не мальчик. Нестор сплевывает 
темным и держится иногда за грудь.

Когда он идет – ему уступают дорогу. Собирается сесть – уступают место. «Он 
тихий – тихий, а вдруг что не так – дикий зверь. С жалом парень, недаром 
бессрочник из-под смертного».




17.



– Революция! В Петербурге революция!

– Товарищи – рухнуло самодержавие!

– Ур-ра! Да здравствует свобода!

Очередь в кузницу. Стук по металлу: сбиваются кандалы.

...Разминая запястья, скованными шагами, словно на ногах еще железо, Нестор