...А потом, летом 1918, немцы решили, что Рада слишком много о себе мнит и бдит 
насчет независимости – и мало контролирует порядок на Украине, плохо 
обеспечивая поставки. И немцы с австрийцами курировали организацию Съезда 
селянских хлеборобов Украины, который решил, что Рада плоховато выражает его 
волю, и вообще чересчур Социалистическая.

(Господи, как я не люблю историков. Они перечисляют факты, как попугай 
произносит слова – не совсем вникая в смысл. Рада была Социалистическая. Земля 
была роздана мужику. С мелкотоварного мужика сложно собирать его товар. Зато за 
свой клочок он идет воевать. А нужно – производство попроизводительней – а шуму 
меньше. Крупные имения и латифундии – лучше управлялись, давали больше продукта.
 Ну так? —

Крупные землевладельцы и арендаторы, помещики и заводчики, хотели вернуть свое 
добро, у многих уже ото бранное. И хотели дружить с немцами на уровне: ты меня 
охраняй, помоги вернуть добро, я тебе буду гнать продукт и заставлять мужика 
работать для этого дела, куда он денется, жрать хочет. Интересы украинской 
знати и буржуазии совпали с интересами оккупантов. Тем паче что на деятельность 
социалистов – эсеров и эсдеков – немцы уже нагляделись на примере России.)

Итак, Съезд выразил недоверие Раде, приведшей страну к русской большевистской 
оккупации, сброшенной только вот теперь немцами. И припомнил, что Самостийной 
Украине свойственны не все эти новомодные социалистические русско-жидовские 
штучки, а доброе и крепкое гетманское правление, как при славных предках, пока 
москали не пришли. И постановили устроить гетманство, и выбрали Великим 
Гетманом потомка старого рода Павло Скоропадского.

Ну, а гетман завел армию поприличней («варту») и приодел своих гайдамаков с 
элементами национальных костюмов. Недолго музыка играла – к концу 1918 с уходом 
немцев эмигрировал и гетман!

...С падением Рады Симон Петлюра, секретарь по военным делам, бежал из Киева и 
стал «авторитетным полевым командиром»: против гетмана, против белых, против 
красных, против атаманов... было трудно. С падением гетмана Петлюра вошел в 
Киев. Туда и белые потом входили, и красные. Мелькало все быстро, пока не 
устаканилось уже после всего «польского похода».




Ленинские годы



Если вы посмотрите на фотографии даже еще двадцатипятилетнего Владимира 
Ульянова, нетрудно обнаружить, что он похож на омоложенного, обозленного и уже 
лысого Черчилля с его бульдожьим выражением. Это лицо, в устройство которого 
вмонтирован внутрь железный шипастый капкан. Сжатые челюсти, агрессивный взгляд,
 и обязательное стремление быть в центре любой композиции, приняв властную позу.
 Маленький, худенький, лысенький, безотцовщина, брат повешен... я вам всем 
покажу! Яростен, фанатичен и бесконечно самоуверен, а под самоуверенностью – 
понятные комплексы маргинала.

Долгие годы безделья в эмиграции он мог лишь думать. Мечтать, воображать, 
рисовать планы. Накапливать обиды и строить варианты. Энергия не расходовалась.

Он прибыл в Россию в апреле 1917 и отметил свое сорокасемилетие. Возраст уже 
мудрости и еще энергичности.

Он выплеснул всю свою отпущенную на жизнь энергию за пять лет – с весны 1917 до 
весны 1922. И – болезнь, маразм, распад. Нервное истощение.

На портретах с митингов 1918 года – он уже изможден и нездоров. И кажется, что 
кожа у него влажноватая, желтоватая, нечистая. И запах от него кисловатый. И 
что-то гниловатое внутри. Какая-то дисбактериальная дисфункция. Что-то не то с 
пищеварением и обменом веществ. Дыхалка не очень чистая. Нездоровый человек, 
нечистый.

И преобладание процессов возбуждения над торможением. Элементы невроза. 
Немотивированное самовозбуждение и перевозбуждение.

Ну – многие медицинские записи останутся, видимо, недоступными навсегда. Или 
уже уничтожены давно. Это – так, визуальный анализ.

Но это вот к чему. Всю жизнь он ничего не делал. Прокисал и тешился надеждами, 
впадал в неверие и снова вспыхивал. И вот благодаря режиму энергосбережения – 
он в свои пять лет сумел сделать нечеловечески много. Поистине перевернул мир.

Потому и не лез лично на фронты: сидел в центре всех сплетений, как паук в