выезжали из села, в центре была жуткая перестрелка. Часа через два мы были уже 
в Санжаровке. Тут постояли часа три и вечером переехали в Вилоговку, где и 
переночевали.

22 февраля. Встали, позавтракали и выехали через Успеновку на Дибривку. 
Успеновские хлопцы обещали приехать к нам в Дибривку. В Дибривке встретились с 
товарищем Петренко, который уже начал со своими хлопцами работу и начал 
хвастать, как обезоруживали небольшие части, которые заезжали в Большую 
Михайловку. Встреча была очень радостная. Петренко сразу заявил, что идет с 
нами. Переночевали в Дибривке. 23-го я ночью угорела, целый день чувствовала 
себя плохо. Утром, часов в 10, наши хлопцы схватили двух большевистских агентов,
 которых расстреляли. После обеда выехали на Гавриловку. В Гавриловке захватили 
двух агентов, которые забирали скот, а также одного инженера, который приехал 
устраивать ревкомы и исполкомы, а также выяснить, кто воюет с Петлюрою, с Махно 
и с Деникиным. Тут мы переночевали. Был митинг.

23 февраля. Кажется, сегодня выедем отсюда. Тут остается Феня. Убито двое. Из 
Гуляй-Поля приехали члены Культ-Просветкомиссии, которые не успели выехать 
одновременно с нами, и рассказывают, что коммунисты убили старого Коростылева и 
была перестрелка между Савкой Тыхенко и другими большевиками. Ходят слухи, что 
Савка убит. После обеда выехали из Гавриловки через Андреевку на Комарь. Тут 
был митинг. Греки страшно хотели видеть батьку, но он отказался выйти. Они 
постояли возле квартиры и разошлись. Тут на квартире учительницы «цокотухи» 
переночевали.

24 февраля. Сегодня Феня оставила нас. Нестор сказал: «Вот Феня осталась – и 
жалко». Мне тоже жалко, что она осталась. Но для нее это лучше. Как выяснилось, 
она нужна была только мне, и то не всегда, остальным же она была обузой, и они 
в большинстве относились к ней враждебно. Я в таком положении не хотела бы быть,
 не хочу, чтобы была в нем и она. Оставила нас – и хорошо сделала. А я?!.. А 
мысль была остаться где-нибудь вместе с ней. Была... А почему же я не осталась? 
Или и правда испугалась того, что меня уже в Гавриловке видели и знают люди? 
Нет! Или, может, потому, что Нестор сказал сгоряча: «Если останешься, то не 
считай больше меня своим мужем»? Тоже нет! Напротив, тут-то непременно бы 
осталась... Может быть, то, что Нестор пообещал мне сменить обстоятельства? Все 
не так!

Так что же? Что?.. Да известно что. Апатия, безразличие ко всему на свете, 
физическое и духовное бессилие... Эх... какое занудство, какая гадость! Не 
хватило духу довести мысль до чувства.

25 февраля. Выехали из Комаря на Большой Янисель. Тут встретили двух хлопцев. 
Все выжидают, пока коммунисты сильно допекут. Постояли в Большом Яниселе 
недолго, ибо получили известия, что туда идут коммунисты в численном 
большинстве. После обеда переехали в Майорское. Тут поймали трех агентов по 
сбору хлеба и прочего. Они расстреляны. Сегодня приезжий гуляйпольский житель 
подтвердил слухи про то, что Савку и еще какого-то хлопца, который был с ним, 
убили коммунисты. В Яниселе узнали, что Лашкевич и Кожин арестованы красными.

26 февраля. Переночевали в Майорском. Стоим пока тут. После обеда выехали через 
Кременчуг на Святодуховку.

27 февраля. Ночевали в Святодуховке. Часов в 10 утра выехали на Туркеневку. 
Остановились в школе Лупая. Принимали очень радушно. Только пообедали – слышим 
в селе стрельбу. Выскочили во двор. Выяснилось, что человек 25 кавалеристов 
ворвались в село со стороны Успеновки и начали стрелять по нашим. Вмиг все наши 
поднялись на ноги и застрочили по ним из пулемета, а человек 10 кавалеристов 
погнались за ними. Выбежали из села на гору и быстро исчезли за холмом. Вдруг 
через несколько минут на вершине показалась цепь пехоты, а между пехотой – 
кавалерия. Быстро на небосклоне стало появляться все больше и больше войска, 
которое рассыпалось в цепь и начало идти на Туркеневку. Выделилось человек 30 
кавалеристов и двинулось левым флангом в обход. Наши хлопцы, увидев это, быстро 
возвратились. Мы стояли часа полтора и наблюдали за вражеской цепью. Она 
сначала шла, потом остановилась, постояла и стала неохотно собираться в кучу. 
Было видно, что большой охоты наступать фронтом на село не было. Много наших 
хлопцев были за то, чтобы дать бой, но многие были и против. Врагов было 
значительно больше, да и в нашу задачу не входило давать пока бои красным, если 
для этого не было жгучей необходимости. Мы выехали из села. Когда они увидели, 
что мы оставили село, снова цепью начали наступать. Мы вечером приехали в 
Шагарово, накормили лошадей и ночью выехали через Гуляй-Поле, Варваровку на 
Башаул. Ужасно утомили лошадей и сами утомились. Дорога очень трудная – снег 
намок и почти половина его уже растаяла. Ни санками, ни тачанкою ехать 
невозможно.

28 февраля. Сегодня встали поздно, потому что вчера поздно и утомленными легли. 
Вчера вернулись хлопцы, которые оставались в Гуляй-Поле. Сегодня приехали к нам 
Данилов, Зеленский и еще несколько своих старых хлопцев. Ночуем в Башауле.

29 февраля. На улице непогода. Вода из снега, грязь, туман. Ехать будет очень 
трудно. Пока еще стоим на месте. Позавтракали и выехали на Воздвиженку.