его родителей, и 
остается открытым вопрос: оправдано ли выделение в ней внешне правдоподобных 
фрагментов? Не является ли все предание о происхождении Будды позднейшим 
вымыслом, в который добавлены не только имена его дядей и кузенов, но и имена 
его жены и родителей?
[77]


Фрагменты этой легенды есть и в Каноне. Впервые ее последовательное изложение 
встречается в комментарии к «Джатакам» и в «Лалитавистаре». Готама, который во 
время предыдущего рождения при Дипанкаре принял решение стать Буддой, 
возродился после многих жизней на небесах Тушита
[78]
. Там он оставался, пока не наступила пора его возрождения в последнем 
существовании. Когда боги объявляют, что должен появиться новый Будда, 
Бодхисатта раздумывает пять раз.

Прежде всего, он выбирает время. В начале кальпы, когда люди живут более ста 
тысяч лет, они не понимают, что такое старость и смерть, и потому это еще не 
время для проповеди. Когда же их век слишком короток, призыв к ним не успеет 
возыметь действие; им нужно проповедовать, когда длительность человеческой 
жизни составляет приблизительно сто лет. Он обнаруживает, что ему следует 
родиться именно в это время.

Затем он обдумывает, какой континент ему подходит, и выбирает Джамбудипу 
(остров Сизигий), то есть Индию, согласно древним географическим представлениям 
— один из четырех больших континентов (в центре мира лежит гора Меру). Третьей 
он выбирает страну. Это Маджджхимадеса, Средний район, поскольку именно там 
рождаются будды, великие адепты учения и владыки мира; там и находится 
Капилаваттху
[79]
.

Четвертой он обдумывает семью — она должна быть брахманской или кшатрийской, но 
не ниже. Поскольку тогда в чести были кшатрии, каста воинов, он выбрал их, 
сказав: «Царь Суддходана будет моим отцом». Затем, обдумав достоинства матери, 
он выбрал царицу Махамайю — Майю Великую, и увидел, что ее жизнь будет длиться 
еще десять (лунных) месяцев и семь дней.
В «Лалитавистаре» Бодхисатта не раздумывает над выбором родителей, а описывает 
шестьдесят четыре качества, требуемых от семьи, и тридцать два — требуемых от 
матери. Основываясь на этом, боги определяют, кто станет его родителями. Когда 
все это было установлено, он расстался с богами, сойдя на землю; и тогда же, 
согласно «Лалитавистаре», назначил своим наместником на небесах Бодхисатту 
Майтрейю, который должен стать следующим буддой.

Нижеследующую историю о зачатии и рождении отличают две черты, делающие 
полезным анализ ее различных форм. Этот рассказ есть и в самом Каноне, и в 
позднейших текстах, и, следовательно, мы располагаем примером старейшего 
свидетельства. Во-вторых, всю эту историю сравнивали с чудесным рождением в 
Евангелиях, и она составляет один из элементов проблемы исторических отношений 
между буддизмом и христианством. Канонический ее вариант изложен в «Рассуждении 
о дивных и замечательных событиях»
[80]
, где любимый ученик Ананда рассказывает Будде о зачатии и рождении. Ананда 
также по тексту утверждает, что он слышал о них от Господина. Это не 
вдохновенное утверждение; для комментатора было естественно сделать такую 
ремарку, поскольку для него это, безусловно, было истинным. Ананда, как 
полагали, запомнил и изложил все рассуждения, а правда о замечательных событиях 
могла исходить только от Будды.


Лицом к лицу, о уважаемый, слышал я от Господина, лицом к лицу я вместил: 
«Родился в памяти и в сознании, Ананда, родился Бодхисатта в теле Тушита». И, 
уважаемый, о том, что Бодхисатта в памяти и сознании родился в теле Тушита, 
помню я как о дивном и замечательном деянии Господина
[81]
.

В памяти и сознании пребывал Бодхисатта в теле Тушита.
На протяжении всей своей жизни Бодхисатта пребывал в теле Тушита.
В памяти и сознании Бодхисатта, сойдя из тела Тушита, вошел во чрево своей 
матери.

Когда Бодхисатта, сойдя из тела Тушита, вошел во чрево своей матери, в мире с 
его богами, марами и брахмами, среди созданий, включая отшельников и брахманов, 
богов и людей, появляется
[82]
великое безграничное сияние, превосходящее дивную славу богов. И в 
пространствах между мирами, мрачных, открытых, темных, во тьме и мгле, где и 
луна с солнцем не могут светить так мощно и величественно, даже там возникает 
великое безграничное сияние, превосходящее дивную славу богов. И существа, 
возродившиеся там, различают друг друга при этом сиянии и думают: конечно, 
господа, есть и другие существа, возродившиеся здесь. И эта вселенная десяти 
тысяч миров сотрясается, и дрожит, и колеблется, и появляется в мире великое 
безграничное сияние, превосходящее дивную славу богов.

Когда Бодхисатта вмещается в свою мать, четыре бога приближаются к ней, чтобы 
защитить четыре четверти, говоря: «Пусть ничто человеческое, или 
сверхчеловеческое, или что-либо еще не повредит Бодхисатте и