устроили им  торжественную встречу. Я возблагодарил Всевышнего за спасение в
такую критическую минуту. Вскоре Менгли-Буга, амир Сайд и Хайдар Андхайский,
с  тремя  отрядами войска,  стали наступать  на  нас.  В  моем  распоряжении
находилось в  это время всего-навсего три тысячи всадников, и я  разделил их
на шесть частей. Располагая войска в боевом порядке,  я поставил впереди ряд
стрелков, а за ними  ряд воинов, вооруженных  пиками и мечами. Эти две части
моего  войска с раннего утра вступили в бой и дрались до позднего вечера, но
ни одна из сражавшихся сторон в этот день не имела решительного  успеха: оба
отряда одинаково выбились из  сил. В моем распоряжении оставалось однако еще
две трети моего войска, совершенно свежего и вот с этими-то силами, я ночью,
врасплох, напал на утомленного боем в продолжение целого дня неприятеля. Мои
воины  быстро  ринулись на  врага  с  криками "Аллаяр",  при звуках  труб, с
барабанным боем. Три раза я произвел наступление без решительного успеха, но
четвертый  натиск  положил конец  сражению -- победа осталась за  нами.  Мы,
обратив неприятеля  в бегство,  заняли  его  позицию и  овладели  множеством
оружия и всякого имущества.  Я вознес  благодарственные молитвы  Всевышнему,
который даровал  нам победу над сильнейшим врагом. Преданные мне люди пришли
поздравить  меня  с  победой,  и  весть  о нашем успехе  скоро  достигла  до
Ильяс-Ходжи. Он немедленно распорядился послать против меня Альхакк-богадура
и Кичик-бека. Этого я никак  не мог предвидеть, поэтому, узнав об угрожающей
мне опасности, я выступил с места стоянки после боя, отправил амира Хусайна,
назначив его  в Балх, а сам переправился через  Аму-Дарью  и расположился  в
степи, на зеленой  поляне. Поставленные мною сторожевые посты, не  ожидавшие
ниоткуда  нападения, уснули, как вдруг с неприятельской стороны к нам быстро
приблизился   большой   отряд   войска.  Некоторые   палатки   моих  воинов,
расположенные поодаль от  центра  лагеря,  были  немедленно  разграблены,  а
спавшие в  палатках люди разбежались  в степь. Я сам, с бывшими  подле  меня
богадурами,  энергично стал действовать стрелами, и нам удалось не допустить
неприятеля близко к  нам подойти. Видя,  что  со стороны реки неприятеля  не
было,  я  приказал  переправить  на  противоположную  сторону  реки все наши
палатки  и  имущество,  что  и  было быстро  исполнено. Вслед за  переправой
имущества, переправился и я на  другой берег Аму, переехав в лодке.  Здесь я
выбрал  удобное место для лагеря, укрепил его,  и мы простояли  здесь  целый
месяц. Войска неприятеля тоже с месяц  простояли  на  противоположном берегу
реки. Через месяц  мы заметили, что  неприятельский лагерь опустел, войска с
места стоянки ушли,  тогда я со своим войском победоносно двинулся в сторону
Балха и  быстро  достиг  местности  Хульм.  Амир  Хусайн устроил  нам  здесь
торжественную встречу, и я провел  п этой  местности 10 дней, среди  пиров и
развлечений. У меня явилась мысль отнять у Чете все города области Турана, и
с  согласия амира Хусайна  мы двинулись в сторону Бадакшана и скоро пришли в
местность Кундуз.

     В  это  время от  племени Юз  ко мне присоединились два  отряда  войск,
численностью  всего  до  1000  всадников.  С этим  войском я  поспешил ночью
подойти к Бадакшану,  чтобы не дать возможности гарнизону крепостей, узнав о
нашем  приближении,  укрепиться.  Как только  я подошел  к местности Танаан,
бадакшанские правители с подарками вышли ко мне навстречу. Взяв для усиления
своего  отряда  от  них  две  тысячи  всадников,   я  отправился  в  Джилан,
рассчитывая собрать как можно больше войска, а потом уже двинуться в сторону
Чете.  В  это время мне исполнилось 36 лет. Придя в  местность Джилан и взяв
оттуда главнокомандующего с  войском, я двинулся в местность Кульмак,  где и
остановился.

     Амир  Хусайн  втайне  желал  мне  зла, но  не решался открыто выступить
против  меня.  Чтобы повредить мне, ослабив мои силы, он поссорился  с Пулад
Бугаиром и  добился этим,  что  Пулад Бугаир расстался со мной и ушел в свою
сторону.  Между  тем из амиров Чете  на  меня двинулись: Кичик-бек,  Тимурин
Туклан, Сарык-богадур,  Сангум-богадур, Туклук-Ходжа и Куч  Тимур.  Вместе с
тысяцкими  и войском в 20 тысяч всадников с ними же двигались теперь на меня
служившие прежде у меня: Туклук Сальдур и Кай-Хисрау. Из всего своего войска
мои противники выделили шесть тысяч  всадников, которых и расположили в один
ряд,  чтобы  начать  бой.  Я  слышал в  этот  день,  что  общая  численность
неприятельских  сил, сосредоточенных против меня, простирается  до  тридцати
тысяч человек,  у  меня же, исключая войска  амира Хусайна,  па  преданность
которых я  не  мог  вполне рассчитывать, было  всего  шесть  тысяч  человек,
поэтому я был очень слаб, в сравнении с силами неприятеля.

     Я загадал по  Корану,  и  мне  открылся  стих: "Сколько  раз  небольшие
ополчения  побеждали  многочисленные  ополчения,  по   изволению  Божню!  ".
Прочитав  это, я успокоился. Шесть тысяч  всадников начали наступление, а я,
не принимая здесь боя, отступил в  сторону Джилана. Враги, предполагая,  что
отступление мое вызвано  страхом перед  ними,  даже не  преследовали меня, а
остались на  месте, нс  принимая никаких мер предосторожности против меня. Я
прошел  32 версты вперед, потом возвратился обратно и, видя, что неприятель,
никак не ожидая моего  возвращения, отдыхает совершенно беспечно, я внезапно
напал на моих врагов. Кай-Хисрау и Туклук Сальдур  перешли на мою сторону, и
мы,  вместе, дважды  сразились  с  врагом.  Нам  удалось обратить  в бегство
неприятеля; с  криками  "Альферар,  Альферар!  "  они  рассеялись  в  разные
стороны. Многих из бежавших нам удалось захватить в плен, а те, которые были
на хороших лошадях-- ускакали и присоединились к отряду Ильяс Ходжи. Настала