силами убить меня. И это амир Хаджи Барлас, который был моим родственником!

     Я  написал  ему  письмо,  в  котором  напоминал  о   наших  родственных
отношениях  и  о  тех услугах,  какие я  оказал ему, но амир Хаджи Барлас не
обратил  никакого  внимания на мое письмо. Тогда  я  двинулся с  войском  на
соединение  с  амиром Хусайном,  но  амир Хаджи Барлас  преградил мне путь и
наместности Аккаба Чагатай дал  мне сражение.  Я разделил свое  войско  на 7
частей,  рассчитывая  ежедневно вводить в бой лишь одну седьмую  часть  всех
моих сил.  Амира Хызра, с другими богадурами, я поместил на правом фланге, а
амир Джагуй Барлас с его войском составил мое левое крыло. Войска, пришедшие
со  мною из Шахрисябза,  я разделил  на 4  части. Я  сам предводительствовал
войсками  и  каждый  день  вводил в бой  по  одной  из этих  четырех частей.
Сражаясь  каждый  день  в  продолжение  трех  дней,  на  четвертый  день  я,
напутствуемый молитвами наших улемов  и  саидов,  призвал  на помощь Бога  и
бросился на вражий стан ночью,  когда  там все спали. Битва продолжалась без
перерыва всю ночь,  но  зато с рассветом победа  осталась решительно на моей
стороне,  все неприятельское войско рассеялось и амир Хаджи Барлас  бежал  в
Самарканд,  под защиту амира  Баязид  Джалаира.  Исправив  военные  доспехи,
собрав  войско  и отправив  вперед амира Хызра, я двинулся  вслед  за  Хаджи
Барласом по  направлению к Самарканду. В это  время  один отряд моих воинов,
изменив мне,  перешел  на  сторону  Хаджи Барласа. После  этого  амир  Хызр,
которому  я  доверял  больше,  чем  родному,  поддавшись  искушению дьявола,
сговорился с  амиром Джагуй-Барласом, и оба  они, с находившимися  у них под
командой войсками, тоже изменили мне и перешли на сторону Хаджи Барласа. Все
эти изменники  задумали сражаться  со мной  и  пошли  просить  амира Баязида
помочь им в этом.  Соединившись с ним,  они заподозрили его в  вероломстве и
бежали. Я послал амиру Хызру грамоту, в которой предлагал ему примириться со
мной, но он не обратил внимания на мое  предложение. Тогда я приготовил свои
войска и  двинулся  на  амира Хызра.  Тем временем изменник,  укрепившись  с
войском на местности Сыр-дин,  -  приготовился сразиться со мною.  Я  вручил
свое знамя моим шахрисябзским войскам и ввел их в дело, сам же, с ближайшими
богадурами, расположился  позади боевого порядка  --  в резерве. Амир  Хызр,
увидя при войсках мое знамя, был введен в заблуждение -- он думал, что я сам
предводительствую  передовыми  войсками.  То  мы с  одной стороны  оттесняли
врагов, то  враги одолевали  нас;  это повторялось несколько  раз  и  сильно
утомило  обе  стороны. Тогда,  улучив удобную  минуту,  я сам,  с  отборными
воинами и богадурами, бросился на неприятельские войска и  одним решительным
натиском разбил их наголову.

     После этого  амир Баязид и Хаджи  Барлас  обменялись письмами и решили,
что пока я жив,  они не могут  быть покойны;  поэтому они  решили при помощи
хитрости  убить  меня.  Через несколько дней  по  окончании войны  с  амиром
Хызром, амир Баязид выступил  из Самарканда и, дойдя до  степи вблизи  Шаша,
остановился.  Амир Хаджи Барлас, действуя заодно с амиром Баязидом,  написал
мне письмо, в котором говорилось следующее:

     "Мы, друзья друзьям  великого амира и враги его врагам, решили овладеть
Ходжентом. Если  ты веришь в нашу дружбу и верность, присоединись к нам, это
будет для всех выгодно". Целью их было хитростью  заманить меня в свои руки,
чтобы убить. Я,  как правоверный, поверил им и пошел с войском на соединение
с ними. Приближаясь к месту расположения их войск, я заметил, что  посредине
стана,  состоявшего  из юрт  и шалашей  (лачуг)  разбит  громадный шатер.  Я
подумал,  что это место, приготовленное  для меня. Меня  встретили с большим
почетом и  пригласили  войти  во  внутренность  большого  шатра.  По милости
Божьей,  я  чутьем угадал злостные намерения  моих врагов: когда я  вошел  в
палатку и увидел справа амира Баязида, а слева амира Хаджи Барласа, я понял,
что,  очевидно,  они сговорились покончить со  мною тотчас же после приема и
угощения. Я был очень встревожен грозящей мне неминуемой гибелью  и мысленно
молился Всевышнему, чтобы  он спас меня от  смерти. К моему благополучию,  в
это  время у меня пошла  кровь носом, и я не  замедлил воспользоваться  этим
случаем, чтобы выйти из палатки.  Тут я сейчас же дал знать моим воинам, что
жизнь моя в  опасности  и  быстро вскочил  на  коня. Меня никто  не  решился
остановить. Таким образом Бог спас меня от верной смерти. Призывая проклятия
на головы моих врагов, я удалился с войском  в Термез. Когда я приблизился к
Термеду,  то  Шейх-Али-Джар-Джари, который  приобрел власть  с моей помощью,
испугался, думая,  что  я иду воевать с ним и, в свою очередь, стал собирать
войско, чтобы  отразить  мое  нападение. Я  написал  ему  письмо,  в котором
напоминал о всех  услугах, которые я оказал ему ранее, и убеждал, хотя бы из
благодарности,   не   предпринимать   против   меня   враждебных   действий.
Шейх-Али-Джар-Джари  не  послушался  меня.  Ему  удалось  собрать  множество
войска--  больше, чем  было  у меня,  и он  понадеялся  на  свои  силы.  Он,
очевидно,  не знал текста Корана, в  котором сказано: "сколько раз небольшие
ополчения побеждали многочисленные ополчения по изволению Божию".

     Шейх-Али-Джар-Джари расположил  свои войска в одну линию и начал бой, я
же разделил своих воинов на три части и двинулся с ними на неприятеля. После
первого  же натиска войска  Шейх-Али-Джар-Джари  бежали.  Тюрки говорят, что
"для  тысячи ворон достаточно одного комка глины", и эта пословица в  данном
случае совершенно подтвердилась.  Шейх-Али-Джар-Джари сначала бежал  к амиру
Баязиду, но и там  он побоялся остаться, а  вернулся ко  мне, пристыженный и