Ахеменида, а властвует в своем праве. Когда Кир лично появился под его городом, 
растянувшимся на скале над излучиной реки, Табал просто наблюдал за ним из 
башни над закрытыми воротами. За воротами ждали несколько тысяч германских 
меченосцев.

Перед Ахеменидом двигались знаменосцы и верховые флейтисты; позади него ждали 
сто героев с гербами на щитах. После осмотра скалы Кир направил своего 
нисайского скакуна, по-праздничному покрытого попоной, по речному броду и 
окликнул наблюдавшего за ним Табала:

— Почему ты сидишь там, наверху, и отказываешься спуститься?

Табал посмотрел за спину Киру, но, кроме небольшого вооруженного отряда, увидел 
лишь слуг да обозный скот.

— Потому что не знаю, чем еще заняться, — прорычал он в ответ с коварной 
непосредственностью.

Тогда Кир объяснил, что слышал, будто Табал называет себя не военачальником, а 
царем народа.

— Что ж, это правда.

— Тогда спустись и прими суд.

— Суд — за что?

— За то, как ты правишь своим народом, германиями.

Табал задумался. Он ничуть не испугался, но понять Кира для него оказалось 
нелегко.

— А кто будет меня судить?

— Тот, кто может вынести тебе приговор и без суда.

— И кто же это может быть?

— Я, царь Кир.

Тут Табал оказался в затруднительном положении. Как правитель он не мог 
отказаться от слушания. Поразмыслив, он по тропинке съехал со скалы, взяв с 
собой не более сотни меченосцев и всех хранителей закона и советников. Они 
устроили суд на берегу реки. Бывалый солдат Табал должен был стоять и отвечать 
на убедительные доводы Ахеменида, сидевшего на камне. По закону персов 
обвиняемый имел право представить в качестве доказательств любые свои 
благородные поступки. Если добро перевешивало зло, его могли оправдать. Табалу 
удалось сослаться на многочисленные проявления храбрости, умное 
предводительство в сражениях и спасение нескольких жизней.

— Я слышал свидетельские показания, — заверил Кир слушавших судей. — Как 
военачальник германиев, Табал не причинил никакого зла. Однако, — продолжал Кир,
 — как к правителю к нему есть много претензий.

Доблестный германий выпрямился во весь рост:

— Что еще за претензии?

Загибая пальцы, Кир перечислил:

— Плохое управление земледельцами, гончарами, рыбаками, ткачами, кузнецами, 
торговцами, пастухами и каспийцами.

Оказалось, что Табал мог припомнить лишь незначительную пользу, принесенную им 
этим людям. Местные каспийцы оставили его земли. Хорошо об этом осведомленный, 
Кир терпеливо все выслушал и вынес свой вердикт:

— Как военачальнику, этому человеку нечего поставить в вину. Как правитель 
народа, он не проявил внимания к благу тех, кто от него зависит; по своей 
глупости он не смог указать им лучший путь, из-за него они пострадали.

Слушавшие хранители закона не возражали против этого суждения. Кир объяснил 
меры, которые должны были помочь германийским фермерам. Особенно убедительно 
говорил он об отсутствии отвода воды из рек. В конце слушания Табал изменил 
свое отношение; он попросил Кира войти в его город и за пиршественным столом 
рассказать ему лично о других своих предложениях. После этого события простой 
народ в племенах стал звать Кира «царем народов».

Объезжая свои территории, Кир спрашивал всех вождей, зачем нужно каждый год 
посылать лошадей и «луки» — верховых персидских лучников — на службу царю