МАЛЬЧИКИ У ВОРОТ


Киром его назвали в честь деда. Имя это означало «пастух» — кураш, на их языке. 
Оно вовсе не означало, что мальчику предназначалось пасти овец. Стада сотнями 
кормились на горных пастбищах, поднимаясь до высот, где таял снег. За ними 
следили пожилые люди с мастифами. Просто была такая легенда о Кураше, 
царе-пастухе, который присматривал за своим народом, вел его на поиски пищи и 
охранял от диких зверей, демонов и набегов других племен.

Поскольку мать мальчика умерла вскоре после его появления на свет, семья 
собралась и решила, что это место приносит несчастье, а поэтому им следовало 
поискать новые пастбища. Однако его отец Камбис подумал и сказал:

— Такое решение не может принять одна семья; совет Трех племен должен ответить: 
да или нет. А сейчас, я говорю, мы останемся здесь. В этой долине хорошо 
лошадям и хорошо людям. Да что там, она просто сущий рай.

Камбис, или Канбуджия, мелкий царек персов, был человеком упрямым. Их долина 
располагалась высоко, у самой линии снегов, и за исключением летних дней в ней 
почти всегда было довольно холодно. Однако с северо-запада ее защищали горные 
вершины, и стремительный поток неизменно нес через нее свои воды и эхо голоса 
Анахиты. Когда Камбис приказал воздвигнуть на противоположной стороне реки пару 
жертвенников, пламя священного Атара ярко взметнулось в темноте. Кроме того, 
Камбис считал, что помимо доброго покровительства воды и огня эта занятая 
персами долина дает естественную защиту от врагов. Караванные торговцы стали 
называть ее Парсагарды — лагерь персов. Едва ли это поселение можно было 
назвать городом.

Таким образом, мальчик Кир в первую очередь узнал уединение этой долины. Он рос 
среди горцев, не сомневавшихся в своем превосходстве над жителями лежавшей ниже 
равнины. Это на самом деле спорное суждение разделяли все люди с гор. Затем, в 
возрасте пяти или шести лет, когда мальчики с низины продолжали лепить игрушки 
из глины, которую они добывали в высохших руслах рек, он приучился ездить 
верхом. Вместе со своими двоюродными братьями и сестрами он взбирался на спину 
неоседланной лошади; дети держались за гриву или цеплялись друг за друга. Они 
сразу увидели, что пешком передвигаются лишь пленники да старики. Непрестанная 
верховая езда приучила их совершать довольно долгие путешествия и во всех 
смыслах свысока смотреть на тех, кто ходит по земле пешком. Гирканец Эмба, 
ухаживавший за его лошадью, сказал Киру, что он ездит как царек, как сам Камбис.


Кир потряс перед глазами раба кулачком. На серебряном браслете висел кусочек 
прозрачного камня с вырезанным на нем изображением расправленных крыльев над 
очертаниями трехглавого демона Ази-Дахаки, самого главного из всех злых существ.


— Эмба, по этому знаку я сын великого царя.

Почему ты говоришь о царьке?

Гирканец вытер руки о кожаные штаны, изучил царскую печать и покачал головой:

— Потому что видел еще и мидянина, правящего в далеких землях народами, которые 
говорят на разных языках. Вот он — великий царь. А твой отец правит одной 
страной, одним народом и одним языком. Так разве он не царек?

Впечатленный познаниями гирканца, мальчик попросил Камбиса рассказать об этом 
всю правду. Теребя короткую седую бороду, Камбис задумался. Затем он улыбнулся:

— Правду? Да ведь в наших племенах меня считают великим царем, а чужестранцы — 
царьком. У каждого правда своя.

— А сам ты что думаешь?

На этот раз отец хранил молчание так долго, что Киру пришлось перевести дыхание.


— Я, Камбис, владею землей Парсы, с ее добрыми лошадьми и добрыми людьми, 
потому что мне ее пожаловали великие боги. Да помогут они мне, Камбису, ее 
сохранить.

Сказал так, будто говорил сам с собой, и в тот раз его слова удовлетворили Кира.
 Через несколько лет он уже не так одобрительно относился к ответу отца, разве 
что считал его чистой правдой.