сделано более ста различных вариантов. А ведь, казалось бы, что может быть 
примитивнее этой детали? Слесари Павел Бухарин и Евгений Богданов, образовав 
вместе своеобразный сплав опыта и молодой настойчивости, в пятый, десятый, 
пятидесятый раз чеканили ударники. Одни из них от нагрузок ломались, другие не 
отвечали размерам, приходилось удлинять или, наоборот, укорачивать их. 

И вновь Бухарин и Богданов становились за верстаки, закрепляли в тисках 
заготовки, брали в руки инструмент. Делали семидесятый ударник, потом 
восьмидесятый... и опять слышали от меня слова: "Не годится, выбрасываем". 

Никто из них не обижался на придирчивость конструктора. Каждый понимал: 
модернизация автомата - не косметическая доводка, а качественный шаг вперед в 
разработке оружия, рывок к унификации образцов. Многое делалось поначалу 
вручную. Конструкторы, рабочие из нашей группы часто вечеровали на заводе, не 
считались со временем. 

Описываемые события происходили в пору, когда страна продолжала напрягать 
усилия, поднимаясь из разрухи, нанесенной войной, когда не зажили еще глубокие 
раны, оставленные фашистами на многострадальной нашей земле. Поэтому в то время 
не было возможности обновлять технологию совершенствования оружия и особое 
значение придавалось поиску резервов непосредственно на рабочих местах, в цехах,
 в творческой инициативе каждого специалиста, на каком бы участке он ни 
трудился. 

Огонь творчества надо было поддерживать, а людей пытливых, не стандартно 
мыслящих, не жалеющих времени для поиска новых подходов к конструированию, к 
разработке, совершенствованию образцов и производственной базы, всемерно 
поощрять. Правда, не так просто было тогда изыскать средства для материального 
вознаграждения заводских мастеров, лучших изобретателей и рационализаторов, да 
руководство завода нередко и забывало о такой важной стороне творчества, как 
его стимулирование. 

На одном из этапов наших опытно-конструкторских работ Д. Ф. Устинов обратил 
внимание директора завода на то, что рабочих, техников и инженеров очень скупо 
поощряют непосредственно на предприятии, ничем не отмечают самоотверженный, 
инициативный труд людей. 

Вскоре после приезда Дмитрия Федоровича появился приказ о премировании многих 
наших товарищей за активное участие в отработке изделий. Среди них 
инженеры-конструкторы В. В. Крупин, А. Д. Крякушин, В. Н. Пушин, 
техник-конструктор Ф. В. Белоглазова, фрезеровщик Г. Г. Габдрахманов, слесари П.
 Н. Бухарин, Е. В. Богданов, ложейник П. М. Пермяков. 

В очередной свой приезд на завод Д. Ф. Устинов, любивший бывать в цехах и 
беседовать с людьми, расспрашивая о ходе опытно-конструкторских работ, 
поинтересовался: 

- Поощрять-то вас начальство не забывает? 

Получив утвердительный ответ, он удовлетворенно улыбнулся. Понимаю, что Дмитрий 
Федорович не случайно задал этот вопрос. Щепетильный, пунктуальный во всем, 
особенно в том, что касалось заботы о людях, он строго контролировал, как 
выполняются его указания на этот счет. И в бытность свою министром вооружения 
(с 1953 года - оборонной промышленности), и заместителем (позже первым 
заместителем) Председателя Совета Министров СССР, и секретарем ЦК КПСС, и 
будучи последние восемь лет своей жизни министром обороны СССР, Д. Ф. Устинов 
прежде всего искал общения с людьми, личного контакта с ними. 

Мне довелось не раз встречаться с Д. Ф. Устиновым по своим конструкторским 
делам, присутствовать на его беседах с рабочими, конструкторами. Поражало 
умение Дмитрия Федоровича быстро находить общий язык с аудиторией, вызывать на 
откровенный разговор самого неразговорчивого собеседника. Наверное, этому 
помогало его человеческое обаяние. Дмитрий Федорович получил хорошую трудовую 
закалку, работая в молодые годы слесарем, а потом, после окончания 
Ленинградского военно-механического института, инженером-конструктором. Поэтому 
он хорошо знал и понимал людей, их нужды. На мой взгляд, быстрое продвижение по 
служебной лестнице (как известно, Д. Ф. Устинов в 33 года стал уже наркомом 
вооружения) нисколько не лишило его доброжелательного, заинтересованного 
отношения к человеку-труженику, чьим мнением он всегда дорожил, какой бы пост 
сам ни занимал. 

В сложные 50-е годы поддержка Дмитрия Федоровича для меня значила многое. Он 
как-то по-особому, на мой взгляд, относился к оружейникам, в том числе и 
конструкторам. Наверное, сказывалось то обстоятельство, что сам он в свое время 
был тесно связан по инженерной специализации с конструированием вооружения. 

"Оружейники... - пишет Д. Ф. Устинов в своих воспоминаниях. - Быть может, я 
воспринимал это слово и все, что стоит за ним, по-особому потому, что от 
оружейников, от их трудов, исканий, забот неотделима моя молодость, да что там 
говорить - вся моя жизнь. И конечно, в огромной степени потому, что вместе с