дальнейшей эксплуатацией нового комплекса оружия. 

- Проходи, конструктор, смелее к столу, - заметив меня, произнес Николай 
Николаевич. - Товарищи офицеры хотят поближе с тобой познакомиться. С 
Дегтяревым и Симоновым они уже встречались, а ты для них пока неизвестная 
личность. - Воронов улыбнулся. - Расскажи о себе, кто ты есть, откуда родом. 
Давай все как на духу и по порядку. 

Пришлось докладывать свою биографию. Потом посыпались вопросы. Так, по 
инициативе Николая Николаевича состоялась первая в моей жизни официальная 
встреча с людьми, своеобразная пресс-конференция. Оказывается, офицеры хотели 
как можно больше знать о создании оружия и его разработчике. 

И вот встреча подошла к концу. Я собрался уходить, но Воронов остановил меня: 

- Ты поедешь со мной. Я приказал твои вещи доставить в вагон. Так что 
устраивайся и ничему не удивляйся. 

Я терялся в догадках, почему вдруг опять главный маршал оставил меня в 
служебном вагоне. С этой мыслью и уснул под мерный стук колес. 

Утром новая встреча с Вороновым. Первый его вопрос: 

- Как думаешь устраивать свою судьбу дальше? Что было мне ответить? Я как-то 
вовсе и не думал об этом. 

- Я человек военный, товарищ главный маршал, десять с лишним лет на срочной 
службе. Так что все в вашей власти... - сказал я, чуть-чуть помолчав. 

И тут впервые увидел, как Воронов поморщился. Видимо, мой ответ не очень 
понравился ему. 

- Ну а если я предложу тебе: остаться в кадрах армии с присвоением офицерского 
звания или, другой вариант, уволиться в запас и продолжить конструкторскую 
работу гражданским человеком - что ты выберешь? 

Не знаю, какого ответа ждал от меня Николай Николаевич. Видимо, он думал, что 
предпочту дорогу, выбранную в свое время Дегтяревым, - и профессионального 
военного, и конструктора, как говорится, в одном лице. Но мне, признаться, 
давно хотелось снять военную форму. А если учесть, что я уже был женат и имел к 
тому времени двоих детей... К тому же передо мной был пример конструкторов 
Токарева и Симонова - людей сугубо гражданских, но почитаемых и среди военных, 
и среди тех, кто занимался вопросами разработки образцов вооружения. 

- Хотел бы уволиться в запас, товарищ главный маршал, - выдохнул я. 

- Что ж, воля твоя. Главное, чтобы ты не потерялся как конструктор. Приедем в 
Москву - буду ставить твой вопрос на практическую основу. - И совсем неожиданно 
для меня сказал: - Подари мне на память свою фотографию. Дегтярев и Симонов 
автографы на снимках уже оставили. А вот твоего нет. 

Наверное, Воронов мог бы пригласить фотографа и сделать, как это обычно бывает, 
парадный снимок для истории: он и сержант-конструктор рядом с ним. Да Николаю 
Николаевичу, видно, порядком надоело групповое фотографирование, и он решил 
взять у каждого из нас фотографию на память. 

- У меня только вот такой снимок есть, - вытащил я из кармана гимнастерки 
фотографию, на которой был запечатлен в военной форме, стоящим у кульмана. 

- Вот и хорошо. Сразу видно, что конструктор в работе, - одобрил Воронов... 

В Москве начальник отдела изобретательства полковник В. В. Глухов вручил мне 
командировочное предписание, подписанное главным маршалом. Я должен был выехать 
для налаживания массового производства автоматов на один из заводов на Урал. 
Владимир Васильевич проинформировал: 

- Вся техническая документация с завода, где изготавливалась опытная партия 
оружия для войсковых испытаний, уже передана соседям. Будешь работать на 
предприятии, выпускавшем в годы войны различные образцы вооружения, способном 
быстрее других переналадить технологические линии на выпуск автоматов. У них 
богатый опыт подобного маневрирования, 

- Когда выезжать? 

- Через несколько дней. О прибытии доложишь. А пока поброди по столице. Побывай 
в музеях, в театрах. 

Владимир Васильевич пристально взглянул на меня. - Тебе что, не нравится мое 
предложение? Не вижу радости в глазах.