любому решению комиссии. - Многоопытный испытатель предостерегал меня от 
поспешных выводов. 

А вот и официальное заключение, подписанное начальником отдела Артиллерийского 
комитета ГАУ Красной Армии инженер-подполковником Рогавецким, его помощником 
инженер-капитаном Чеменой и утвержденное заместителем начальника ГАУ и 
председателем Артиллерийского комитета генерал-лейтенантом артиллерии Хохловым. 


"Основываясь на материалах акта НИПСВО от 9.2.43 г. (вх. No 2734) и заслушав 
особое мнение автора, 5-й отдел АК ГАУ считает: 

1. Заводские испытания пистолета-пулемета констр. Калашникова проведены 
удовлетворительно. 

Вызывает сомнение только заключение НИПСВО о причинах осечек: "Ударник после 
спуска с боевого взвода догоняет затвор и, доходя вместе с ним в крайнее 
переднее положение, теряет энергию и не разбивает капсюль". Дело в том, что 
спуск происходит тогда, когда затвору осталось только 2 мм пути, а ударнику 4 
мм. Поскольку скорость ударника начинает возрастать от ноля, а скорость затвора 
достигает максимума, догнать затвор ударник никак не может. Гораздо более 
вероятно, что причиной осечек являются добавочные сопротивления, вызванные 
наваркой на спиральной трубке. 

2. Доработка пистолета-пулемета должна устранить следующие недостатки: 

а) уменьшить темп (с 824 в/мин., напр., до 700 в/мин.), чего можно достигнуть 
увеличением веса муфты или изменением шага нарезки; 

б) устранить заклинивание разобщителя, уменьшив трение его боковых стенок о 
коробку и усилив пружину. 

Увеличение окна для отражения гильзы было проведено на НИПСВО в ходе испытаний. 


3. Пистолет-пулемет Калашникова в изготовлении сложнее и дороже, чем ПП-41 и 
ППС, и требует применения дефицитных и медленных фрезерных работ. Поэтому, 
несмотря на многие подкупающие стороны (малый вес, малая длина, наличие 
одиночного огня, удачное совмещение переводчика и предохранителя, компактный 
шомпол и пр.), в настоящем виде своем промышленного интереса не представляет". 

- Не огорчайся так сильно, - стал успокаивать меня знакомый испытатель, увидев, 
как я пал духом. - Лучше настраивайся на какую-то новую солидную работу. 

- Вы знаете, я так верил в то, что с оружием моей конструкции фронтовики 
непременно будут бить врага. И вот, пожалуйста, такая неудача. 

- Ты думаешь, не было неудач у Дегтярева, Токарева, Симонова или Судаева? 
Прежде чем что-то стоящее создать, они не раз темнели лицом от безжалостных 
выводов неумолимой комиссии. Можешь поверить, через мои руки прошло немало 
образцов разных конструкторов, именитых и не очень. Только духом конструкторы 
никогда не падали. Наоборот, это прибавляло им силы, и они приезжали на 
очередные испытания с во много крат лучшими образцами или с совершенно новым 
изделием. 

- А как Симонов относился к поражениям? - спросил я, вспомнив нашу совместную с 
Сергеем Гавриловичем поездку на полигон. 

- Довольно стойко. Он очень переживал непосредственно во время испытаний, когда 
мы расстреливали из его оружия одну обойму за другой. Все что-нибудь в руках 
крутил от волнения. Не пал он духом и тогда, когда в соревновании с Токаревым 
после конкурсных испытаний была отклонена его самозарядка. Мы-то, 
инженеры-испытатели, видели, что винтовка Симонова выгодно отличалась от 
токаревской компактностью и удобством обращения. Она была гораздо легче и проще 
по конструкции. Только решающее слово было не за нами... 

Беседы с инженерами-испытателями полигона, как правило, давали возможность 
глубже вникнуть в "кухню" конструкторских идей, доработок, взаимоотношений. 
Общение с ними всегда было полезным. Это я хорошо усвоил, еще работая над 
доводкой и испытанием своего первого образца. 

А какова судьба моего пистолета-пулемета? Сейчас этот опытный образец находится 
в Ленинграде, в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск 
связи. Он дорог мне по-прежнему как первенец моей конструкторской деятельности, 
как дитя, рожденное в немалых муках, в сложнейших условиях военного времени. 

И вновь я в Главном артиллерийском управлении. Владимир Васильевич Глухов, 
подробно расспросив меня о ходе испытаний, поинтересовался: 

- Над чем будешь работать дальше?