ходный с "Руиной" века семнадцатого, 
когда власть над селом перешла в руки атаманов, а Украина распалась на 
микродержавы, каждая из которых была не больше волости, однако называлась 
"республикой", имела свою "политику", "армию" и "фронт" - окопы вокруг села. 
Атаманы водили за собой "из огня да в полымя" слабо разбиравшееся в политике 
крестьянство. 
 Атаманы Ангел, Хмара, Зеленый, Лихо, Данченко, Козыр-Зирка, Полиенко, Биденко, 
Живодер, Савонов, Трепет и многие другие мечтали реализовать в Украине свое 
видение "воли и свободы". Это была своеобразная вождистская, народная элита, а 
"атаманская идея" заключалась в бесконтрольности местной власти и 
самоорганизации сел, что враждебны городской культуре и городской власти. В 
"атаманщине" заглавную роль играл "человек с ружьем", которому оружие открывало 
путь к вседозволенности. Большинство атаманов вышло из окопов мировой войны и 
дослужилось до унтер-офицеров и прапорщиков. Пройдя кровавую "школу" войны, они 
не могли привыкнуть к новой жизни, им хотелось опасности, и рука тянулась к 
оружию. В годы гражданской миллионы бывших фронтовиков испытывали "окопный 
синдром мировой войны". 
 Показательны судьбы претендентов на украинскую булаву: Емельяна Волоха, Ефима 
Божко и атамана "Чигиринской республики" Коцура. 
 1 
 В 1911-1914 годах в Харьковской школе живописи Раевской учился и "подавал 
надежды " сельский хлопец Омелько Волох. Ему постоянно не хватало денег на 
учебу, и пребывание в школе живописи часто прерывалось поездками на заработки, 
на сезонные работы в родную Кубань или на шахты Донбасса. 
 Необычный шахтер-художник был кряжист, обладал крутым нравом и богатырской 
силой. Уже через год учебы юношу заметили и за лучшие произведения на курсе 
наградили стипендией "в ознаменование 50-летия отмены крепостного права". И не 
беда, что молодой художник ходил в рваных сапогах и заношенном тулупе. У него, 
кроме комплексов, в голове роились мечты, связанные с повышенными амбициями. Он 
должен был завоевать эту жизнь! 
 Крестьянскому сыну открывалась дорога в художественную богему. Но Первая 
мировая война разрушила планы Емельяна Ивановича Волоха, который до 
художественной школы уже отслужил три года в артиллерийском гарнизоне Батуми, 
где был ротным писарем. Отправленный в запас в 1911 году, Волох был приписан к 
первому эшелону мобилизации, который разворачивался уже в первые часы мировой 
войны. 
 Фронтовая жизнь Волоха началась в августе 1914-го с победоносных боев за 
Галицию. В первый месяц боев он был тяжело ранен и награжден солдатским 
"Георгием" за храбрость. После выздоровления Волох как человек грамотный 
(церковно-приходская и художественная школы) был направлен в Киевскую школу 
прапорщиков. В 1915 году молодой прапорщик, едва оказавшись на фронте (в 
составе Сибирского полка воюет в Карпатах), был снова тяжело ранен, а за 
проявленную храбрость получил второго "Георгия" и чин поручика. На этот раз 
лечиться после тяжелого ранения его отправили в Петроград. Столица поразила 
свежеиспеченного поручика с художественным образованием. Он посещал Академию 
художеств, музеи... На какое-то время интерес к искусству вновь стал 
доминировать... Но его ждали окопы. 
 В 1916 году все повторяется снова... Едва попавшего на фронт Волоха находит 
шальная пуля. Его участие в "брусиловском прорыве", в Галиции, было оплачено 
кровью. Лечиться после тяжелого ранения его направляют в Харьков. В то время он 
еще не думает ни о карьере атамана, ни о революции, но и перестает мечтать о 
судьбе художника. Его производят в штабс-капитаны, и карьера офицера раскрывает 
перед ним безграничные возможности власти над солдатами, открывает перспективы 
дослужиться до полковника царской армии, получить за службу дворянство. 
 Но Волох не сумел обмануть свою судьбу... Он появился на свет в украинской 
станице Калниболото на Кубани в июле 1886 года в бедной батрацкой семье. В 
шесть лет потерял мать. В семь лет его отец - Иван Волох перевозит своих детей 
в Украину, на Донбасс, где устраивается работать на шахте. Живут Волохи в селе 
Белоцерковке, и детство Омельки проходит в подпасках и пастухах. В четырнадцать 
лет Омелько начинает работать в шахте на станции Ласкутовка и становится 
отгребщиком лавы. 
 В Центральном государственном архиве общественных и политических объединений 
(Киев) сохраняется обширная автобиография Волоха, написанная им уже в советской 
тюрьме в 1933 году. Недавний атаман силился в ней доказать, фальсифицируя 
события своей жизни, что "всегда был на стороне трудящихся, с большевиками". 
 О своей юности Волох пишет: "...местный поп завез меня в Харьков и отдал к 
живописцу-вывесничнику Бороздику "мальчиком" в науку на четыре года... Но 
строптивый Волох бежит от своего учителя и прибивается к новому художнику, у 
которого он выдерживает только пять месяцев... 
 С семнадцати лет Омелько пытался вырваться из "плена" шахты, убегах в Харьков 
и подолгу там жил, зарабатывая деньги изготовлением рекламных вывесок для 
магазинов. Но судьба снова и снова толкала его под землю, в шахту. 
 Февральская революция 1917 года для всех жителей Российской империи стала 
"водоразделом", рубежом, отделяющим порядок от хаоса, "старую" жизнь от "новой".
 Волох почувствовал в крушении законов, устоев и сословий возможность подняться 
на вершину перевернутой пирамиды иерархии. Как пишет сам Волох, революцию он 
отметил, "выйдя на улицу и приколов рядом с Георгиями красную ленточку". 
 С апреля 1917 года он с головой уходит в революцию, избирается заместителем 
председателя полкового комитета. Как делегат полка Волох попадает в Петроград, 
где в Таврическом дворце, на военном съезде, выступает за прекращение мировой 
войны любыми путями. В столице он знакомится с лидерам