Зинаида Гиппиус с женским ехидством в 
те дни писала в своем дневнике: "Да тут же еще Крыленко пошел на Дыбенку, а 
Дыбенко на Крыленку, друг друга хотят арестовать, а жена Дыбенки - Коллонтай - 
тоже отставная и где-то тут путается". 
 В апреле 1918 года Дыбенко оказывается в Самаре. Почему именно там? Самарский 
губернский исполком тогда возглавляли левые эсеры, разругавшиеся с большевиками 
из-за Брестского мира. Они были рады принять и спасти оппозиционера. В Самаре 
были особенно сильны позиции левых эсеров, максималистов, анархистов. Туда 
эвакуировались анархисты и максималисты с захваченной немцами Украины. Там же 
оказалась часть матросов Черноморского флота после потери Севастополя и Одессы. 
Это были недовольные властью и потоплением флота анархиствующие "братишки". 
Силы самарской фронды объединялись вокруг неприятия мира с немцами, диктатуры и 
террора большевиков. 
 На общем митинге "левых" партий, к которым присоединились и "левые" коммунисты,
 было вынесено решение о неподсудности Дыбенко. Было заявлено, что самарская 
власть не выдаст его карательным органам. 
 На некоторое время Дыбенко становится лидером "Самарской республики" и 
самарской оппозиции к власти большевиков. В Самару вскоре перебирается и 
Коллонтай. Два бывших члена правительства выступают против Ленина и мира с 
немцами. Об этих событиях в анналах истории сохранилась только небольшая статья 
Г. Лелевича в журнале "Пролетарская революция" за 1922 год. Статья называется 
"Анархо-максималистская революция в Самаре". 
 В ЦГАВМФ хранятся телеграммы, которые рассылал Дыбенко на все военные флоты и 
эскадры Советской России, в них он сообщал, что его арест был вызван боязнью 
правительства перед разоблачениями, которые должен был сделать отстраненный от 
дел нарком на Четвертом Съезде Советов. Эти разоблачения касались истории 
"немецких денег" и злоупотреблений новой власти в расходовании средств, 
доставшихся ей от Временного правительства. Дыбенко стал первым разоблачителем 
коррупции большевиков и первым обладателем "чемодана с компроматом". 
 Дыбенко призывал потребовать у Ленина денежного и делового отчета СНК. 
Возможно, у него была информация о передаче Лениным Германии 90 тонн золота в 
марте 1918 года. 
 Газета анархистов "Анархия" (орг. Московской федерации анархистских групп) 22 
мая 1918 года публикует письмо Дыбенко "К левым товарищам рабочим", в котором 
он открыто обвиняет Ленина в соглашательстве, в "сделке" с немцами, в 
неспособности справиться с хаосом и разрухой в стране. Он выступает против 
"правительственных большевиков-соглашателей... сдающих день за днем октябрьские 
завоевания", клеймит "новый курс" ленинского правительства. Призывая рабочих 
"самим решать свою судьбу", опальный нарком подталкивал их к восстанию. 
 Вскоре в печати появилось новое совместное письмо Дыбенко и Коллонтай (газ. 
"Путь к анархии". Сарапул, 3 июля 1918), которое разошлось по всей России. В 
нем бывшие поклонники революционного террора выступали против "красного 
террора" и восстановления смертной казни, которые инициировал Ленин. Они 
называли "мартовских правительственных коммунистов... могильщиками революции". 
 Советские историки обычно утверждали, что "красный террор" начался в сентябре 
1918 года и был навязан советской власти покушением на жизнь Ленина и убийством 
Урицкого. Но о терроре можно говорить уже с января 1918 года, когда, 
расправившись с "учредиловкой", власть сбросила все демократические одежды. Да 
и сам Дыбенко без подсказки большевистских лидеров начал проводить массовый 
классовый террор, оставляя трупы безвинных на улицах Питера и Хельсинки. 
 Однако, оказавшись гонимым весной 1918 года, Дыбенко стал возмущаться 
расстрелом капитана Щасного - любимца балтийских моряков. Уж Павел Ефимович 
зимой 1917-1918 годов попускал кровь офицерскую! А тут его возмутил расстрел по 
приговору революционного суда. Дыбенко тогда очень опасался, что судьба Щасного 
ждет и его. 
 Немного об Александре Михайловиче Щасиом. В январе 1918 года капитан первого 
ранга Щасный спас остатки Балтийского флота (около 200 судов) от выдачи судов 
немцам. Он вывел корабли из осажденных немцами финляндских портов и привел их в 
Кронштадт. Причем ему не помешали ни противодействие "ленинцев", намеревавшихся 
отдать флот немцам, ни замерзший Финский залив, ни преследование и обстрел 
немецкой эскадры. 
 На Всероссийском съезде моряков Щасный был произведен в "народные адмиралы", а 
5 апреля 1918 года назначен начальником морских сил на Балтике. Через 12 дней 
после этого назначения Щасного арестовывают, судят и вскоре расстреливают. 
Троцкий на первом революционном суде обвинил Щасного в том, что он взорвал 
военную крепость Ино, которую должны были захватить немцы, и не установил 
демаркационную линию с немцами на море. Но главное преступление Щасного 
заключалось в том, что он знал о решении Ленина уничтожить Балтийский флот 
(того требовали немецкие покровители вождя) и "распространял об этом слухи". 
 Левые эсеры - члены президиума ВЦИК Советов потребовали отменить приговор о 
расстреле Щасного, но это требование было отклонено. Щасного обвинили еще и в 
"популярности" (!), которая может быть использована для выступлений против 
власти. Дыбенко, в ответ на приговор матросскому адмиралу, заявил, что 
большевики становятся "нашими гильотинщиками и палачами". Он писал: "Неужели 
нет ни одного честного большевика, который бы публично заявил протест против 
восстановления смертной казни? Жалкие трусы! Они боятся открыто подать свой 
голос - голос протеста. Но если есть хоть один честный социалист, он обязан 
заявить протест перед мировым пролетариатом... Мы не повинны в этом позорном 
акте и в знак протеста выходим из рядов правительственных партий! Пусть 
правительственные коммунисты после нашего заявления протеста ведут нас на 
эшафот..." 
 Но на плаху Дыбенко не пошел, да и не собирался он гибнуть "за идеи"... Из 
Москвы сообщил