вает его как "либерала". 
 Когда 11 мая некоторые части одесского гарнизона (Белорусская советская 
бригада и крестьянский полк Казакова) подняли восстание против большевиков, 
Япончик осудил это выступление и призвал уголовников не участвовать в нем. Ему 
были ненавистны восставшие своей погромной агитацией и симпатиями к Григорьеву. 

 В мае - июле 1919 года руководителем одесской ЧК стал Станислав Реденс 
(партийная кличка "Стах") - молодой удачливый авантюрист, будущий свояк Сталина,
 женившийся на Анне Алилуевой. Этот деятель, отличавшийся особой жестокостью к 
"врагам революции", покровительственно относился к Япончику и его воинству. 
 В июне - июле 1919 года советская власть на Юге Украины удерживалась только в 
крупных городах. Провинция была в руках крестьян, восставших против большевиков.
 Под Одессой восстали немецкие колонисты, действовали отряды крестьянских 
атаманов Махно, Заболотного, Казакова, Живодера... С севера на Одессу наступали 
петлюровские части, которые дошли до Вапнярки; с востока белогвардейцы - силами 
одного казачьего полка взявшие Херсон и прорвавшие фронт. В середине июля 1919 
года Совет обороны Одесского военного округа решил направить полк Япончика на 
"петлюровский фронт", на пополнение 45-й стрелковой дивизии. 
 20 июля, в воскресенье, полк Япончика прошел парадным строем по центральным 
улицам Одессы. Очевидцы оставили воспоминания об этом красочном событии: 
"Впереди шли музыканты. Люди Япончика собирали их по всему городу. Трубачи и 
флейтисты из Оперного театра, нищие скрипачи, побиравшиеся по дворам, 
гармонисты из слободских пивнушек - все они сегодня шли рядом, играя походные 
марши и знатные молдаванские мелодии. Позади оркестра, на белом жеребце - сам 
Япончик в кожаной фуражке, как у Котовского, в офицерском френче и красных 
галифе... Рядом несли огромное знамя из тяжелого малинового бархата. На нем 
было вышито полное название полка: "Непобедимый революционный одесский железный 
полк Смерть буржуазии". Комендант Одессы П. Мизикевич на банкете в честь 
отбытия полка на фронт преподнес Япончику в награду серебряную саблю с 
революционной монограммой и пожелал бойцам боевых успехов". 
 По другим данным, генеральская сабля была вручена Япончику от имени Совета 
обороны на прощальном митинге в Одесской консерватории. 
 Когда началась погрузка полка в эшелон на станции Одесса-Товарная, то 
выяснилось, что не явилось до 300 студентов и около 700 одесских воров. По 
дороге на фронт из вагонов бежало еще несколько сот "боевиков", так что до 
фронта доехало 704 бойца из 2202. 
 23 июля полк Япончика прибыл в распоряжение штаба 45-й дивизии (командир И. 
Якир), в городок Бирзула (ныне Котовск). Там был устроен новый парад полка. 
Полк признали боеспособным и включили в бригаду, которой командовал Котовский. 
Тот помог с обмундированием и разместил полк в резерве, в селе Голубичье. 
Однако одесские бандиты всячески сопротивлялись введению военной дисциплины в 
своей части и военному обучению. 
 В конце июля войска Украинской народной республики (петлюровцы) вышли в район 
Жмеринка - Балта. Они упорно пытались прорваться к Одессе, надеясь тут получить 
"окно в мир", выход к морю. Запорожская группа петлюровцев (бывшие подчиненные 
атамана Волоха) и дивизия атамана УНР Юрка Тютюнника (преимущественно недавние 
григорьевцы) вели бои за Жмеринку. В начале августа петлюровцы, разгромив 45-ю 
дивизию Якира (7 тысяч красноармейцев), отрезали три советские дивизии от 
основных сил Красной Армии в районе Одессы. 
 Командование Красной Армии стремилось любой ценой возвратить станции Жмеринка 
и Вапнярка, восстановить связь с основными силами, считая, что только таким 
образом можно удержать Причерноморье. 
 Первый бой для полка Япончика был удачным. Одесситы забросали окопы противника 
гранатами и заставили его отступить. Но уже на следующий день петлюровцы не 
только вернули утраченные позиции, но и обратили одесситов в бегство. 
Отступившие "боевики" заявили, что их предали соседние части и потребовали 
вернуть их в Одессу. Часть бывших уголовников самостоятельно бежала в Одессу, 
часть разошлась по окрестным селам на "реквизицию". Возникла опасность 
восстания оставшихся на фронте бойцов Япончика против советской власти. 
Помощник начальника штаба 45-й дивизии Д. Коренблит вспоминал: "Возникла 
опасность образования в тылу 45-й дивизии бандитской шайки. Надо было 
изолировать от "храброго воинства" Мишку Япончика". 
 Якир решил выдать Япончику бумаги о том, что его "полк" направляется в штаб 
армии для получения нового назначения. Якир рассчитывал в пути, в 
предоставленном командованием вагоне, Япончика арестовать, а бандитские 
батальоны разоружить. Комдив приказал "штабу" 54-го полка Япончика отбыть в 
распоряжение командующего 12-й советской армией, который находился в Киеве. 
 Прямой путь из Бирзулы в Киев был невозможен, его перекрыли петлюровцы. 
Оставался свободным только путь через Ольвиополь (ныне Первомайск). 
 Япончик знал о коварстве большевиков, предчувствовал, что над ним готовится 
расправа. Он отобрал 116 наиболее преданных "боевиков" в свою личную охранную 
сотню и отбыл на Ольвиополь. Но в Киев ехать не собирался, потому что знал, что 
там его ждут застенки ЧК. Япончик мечтал прорваться в родную Одессу и там... 
может быть снова стать ее "королем" или просто на время затаиться. Поэтому от 
станции Помашная он поворачивает свой эшелон на Вознесенск, в направлении на 
Одессу. 
 По другой версии, все пути на Киев к тому времени были уже отрезаны 
наступавшими белогвардейцами, махновцами и григорьевцами, и выполни Япончик 
тогда приказ, он попал бы в руки к врагам и неминуемо оказался бы на виселице. 
Поэтому Япончик не бежал, а действовал в соответствии с обстановкой. 
 Еще одна версия