всетаки необходимым переделать ружья уменьшенного калибра на магазинные, то 
это дальнейшее усовершенствование может быть исполнено исподволь, не торопясь, 
по предварительном всестороннем испытании механизма».
      В заключении доклада министр вопрошал:
      «Благоугодно ли будет вашему императорскому величеству:
      1.Одобрить намеченный ход работ в том смысле, чтобы сначала был выработан 
тип однозарядного ружья и одновременно шли изыскания и исследования магазинных 
ружей пачечной системы.
      2.Одобрить соображения относительно приступа к перевооружению тотчас по 
выработке типа ружья уменьшенного калибра с тем, что если к тому времени не 
будет найдено безусловно хорошей системы магазинного ружья,то чтобы было 
принято ружье однозарядное.
      3.Разрешить мне представить осенью подробные соображения относительно 
порядка производства работ и относительно потребных на это денежных средств».
      Его императорскому величеству «благоугодно» было начертать на докладе 
военного министра коротенькую резолюцию: «Хорошо. 26 мая 1889 года».
      Итак, весной 1889 года, после многолетних дебатов, испытаний, сомнений 
Александром III и П. С. Ванновским был вынесен окончательный приговор: 
уменьшенному калибру быть, но с магазинами повременить. И это якобы для того, 
чтобы избежать двойного перевооружения. Что ж, на первый взгляд, решение вроде 
бы разумное, поскольку, действительно, окончательно отработанной системы 
магазина еще не было. Это так. Но ведь был колоссальный опыт, были талантливые 
конструкторы, был, наконец, пример иностранных изобретений. Та же система 
австрийца Манлихера предлагала правильное направление поисков. Да и сам 
Ванновский в докладе императору очень верно отмечал, что магазин должен быть 
серединным, неотъемным, пачечного заряжания. Другое дело, что система Манлихера 
оставалась еще далека от совершенства. Но если бы были объединены силы 
отечественных изобретателей, если бы им была предоставлена возможность 
сосредоточить свои силы только на создании совершенной винтовки, то не пришлось 
бы играть в двойную игру, ибо министр, как он не затуманивал вопрос, предлагал 
всетаки двойное перевооружение: сначала однозарядками, а потом магазинками. 
Ситуация складывалась неприятная, конструкторам же с ходу приходилось решать 
новые задачи.
      С. И. Мосин, который был дальше всех, пожалуй, от столицы, конец 1888 
года посвятил совершенствованию своего последнего магазина к винтовке под 
патрон Роговцева, а 7 января следующего года он прибыл в Ораниенбаум. Как и 
прежде, испытания обнаружили много интересных конструктивных находок, механизм 
винтовки поражал своей простотой, все работало почти безотказно, с минимальным 
количеством задержек. Конечно, какието шероховатости были, система нуждалась в 
доводке, но члены комиссии сошлись в одном мнении, что Мосиным создан самый 
простой и совершенный магазин в прикладе. И тем не менее задание оружейного 
отдела оставалось невыполненным. Сергей Иванович вернулся в Тулу, так как его 
ждали неотложные служебные дела.
      11 марта 1889 года Главное артиллерийское управление предписало капитану 
Мосину вступить в должность председателя приемной комиссии Тульского оружейного 
завода с 1 апреля текущего года. Инструментальную мастерскую велено было сдать 
капитану П. Н. Михайлову. Фактически же исправляющим дела председателя приемной 
комиссии Мосин стал только 2 мая. Назначение для него было вдвойне приятным. 
Вопервых, у него появлялось время для работы над винтовкой, вовторых, членом 
этой комиссии был его брат Митрофан. Мосинмладший после учебы в Московской 
военной гимназии закончил Тифлисское юнкерское училище в июне 1873 года. Служил 
в армейской пехоте, женился, имел двух дочерей и сына. Митрофан Иванович 
участвовал в Балканской кампании, был награжден орденами святой Анны IV степени 
и Станислава III степени. Возможно, что на оружейный завод он попал не без 
помощи старшего брата.
      80
      В июне Сергей Иванович послал в комиссию генерала Чагина новый, несложный,
 оригинальный магазин с одной рейкой. Но обстоятельства в очередной раз 
изменились. Александр III, утвердив доклад военного министра Банковского, тем 
самым поставил крест на попытках Мосина создать совершеннейший 
реечноприкладный магазин. Летом 1889 года Сергей Иванович окончательно и 
бесповоротно прекратил работу в этом направлении.
      Тем же летом министр П. С. Ванновский собрал большое совещание с участием 
товарища генералфельдцехмейстера Л. П. Софиано, генералов В. В. Нотбека, Н. И. 
Чагина, В. Н. БестужеваРюмина и других военных, руководивших оружейной, 
патронной и пороховой промышленностью России. Цель совещания состояла в том, 
чтобы определить, какой же всетаки должна быть новая винтовка, сколько их 
потребуется сделать, чтобы полностью вооружить армию, и во что это обойдется 
терпеливому русскому народу.
      Министр твердо стоял на том, что лучший в мире калибр — восемь 
миллиметров, и не стоит даже думать об его изменении. Генерал Чагин и 
поддержавшие его Нотбек и БестужевРюмин настаивали на уменьшении калибра до 
трех линий, резонно утверждая, что при этом значительно улучшится траектория 
полета пули, увеличится настильность огня, уменьшится вес заряда и пули, а это 
позволит увеличить носимый запас патронов. Да и международный опыт говорил в 
пользу доводов Чагина «со товарищи». Во французской винтовке Лебеля при 
стрельбе бездымным порохом как разтаки изза большого калибра страдал затвор, 
а патронник портился после 200 выстрелов. Аргументы сторонников трехлинейного 
калибра были неотразимы.
      Что же касается магазина, то здесь мнение выработалось совершенно