из заводских 
цехов не того качества, как хотелось. Но загоризонтная локация — особый случай. 
При положительном результате у нас могли появиться такие боевые системы 
сверхдальнего обнаружения, которые бы электромагнитную энергию, как лассо, 
набросили на все ракетные базы США, расположенные в то время на дальностях 
порядка 9000 километров. Тогда в мире никто и не помышлял о создании подобных 
могучих РЛС. Только СССР и США могли позволить себе делать такие локаторы. 
Задача слишком сложна и объёмна по наукоемкости и затратам.
Первооткрывателем в этой области был советский ученый Николай Иванович Кабанов. 
Он еще в 1946 году показал принципиальную возможность обнаружения воздушных 
целей в коротковолновом диапазоне волн на фантастической дальности три тысячи 
километров. Это было вызвано острейшей необходимостью создания эффективной 
защиты от мощнейшей по тем временам боевой бомбардировочной авиации США, 
оснащенной атомными бомбами. В тот период еще не было баллистических ракет, 
способных перелетать океаны и наносить удары ядерными боеголовками. 
Экспериментальная работа Кабанова была особо засекречена. О ней знал лишь узкий 
круг лиц. Некоторое время Кабанов пытался построить коротковолновый локатор. Но 
ничего из этого не вышло. Не было в тот период в нашей стране ни современного 
радиоэлектронного производства, ни полигонной испытательной базы, ни 
высококлассных специалистов. Вот Кабанов по-русски в 1949 году сгоряча и 
рубанул ученому миру, что такой локатор построить невозможно. Блестящая 
теоретическая идея ученого стала технической загадкой.
Прошло несколько лет. Работа Кабанова была государственной тайной. О ней не 
знали даже в профильных научных центрах. Поэтому идея создания могучего 
коротковолнового радиолокатора вновь посетила пытливые умы. На этот раз за нее 
взялись главный конструктор радиорелейных линий, лауреат Государственной премии 
СССР Ефим Семёнович Штырей, его единомышленники, будущий министр связи Василий 
Александрович Шамшин, молодые ученые Эфир Иванович Шустов, Борис Самойлович 
Кукис, Владимир Андреевич Ко-радо и другие товарищи. Ученые вновь теоретически 
обосновали возможность создания мощного загоризонтного радиолокатора, 
работающего на коротких волнах. Эта группа ученых-энтузиастов разработала 
научный отчет «Дуга». Название точно отражало дерзновенный замысел. В отчете 
указывалось, что такая ЗГРЛС может обнаруживать цели за тысячи километров над 
круглой поверхностью Земли. Научный отчет рассмотрели и одобрили военные и в 
свою очередь послали на проверку в Академию наук СССР. А там известный в 
области радиолокации ученый, академик Юрий Борисович Кобзарев поставил жирный 
«крест» на «Дуге» и при этом сказал, что чудаки-энтузиасты потратили время на 
абсолютно бесперспективное дело. Николай Кабанов уже доказал невозможность 
загоризонтной радиолокации. И вот тут вмешался его величество случай.
В конце 50-х годов XX века СССР и США активно развивали наступательные 
ракетно-ядерные вооружения. В то время я работал в знаменитом КБ-1, будущим НПО 
«Алмаз». Мы дневали и ночевали в лабораториях, заводских цехах и на полигонах. 
Под умелым руководством Александра Андреевича Расплетина разрабатывали 
уникальные по тем временам зе-нитно-ракетные комплексы С-75, С-125. Поэтому, 
зная атмосферу того времени, могу без натяжки представить, как забеспокоились 
руководители государства, когда узнали, что американский ученый Тэйлор своим 
коротковолновым локатором на большой дальности обнаружил баллистическую ракету. 
А это означало, что теперь американцы в принципе могли круглосуточно 
контролировать советские ракетные базы. И вот тут «Дуга» Штырена и его группы 
весьма пришлась ко времени. Для государства защита от ракетно-ядерного 
нападения была стратегической задачей. Состоялось специальное заседание 
комиссии АН СССР. Ефим Семёнович Штырен доказывал, что коротковолновым 
излучением возможно обнаруживать самолеты и ракеты на загоризонтных дальностях. 
Его оппоненты доказывали обратное. В пример ставилась неудачная работа Кабанова,
 которого тогда весьма уважали. И не случайно говорится, что в споре рождается 
истина. Члены комиссии выяснили, что группа Штырена выдвинула абсолютно новую, 
не как у Кабанова, идею загоризонтной радиолокации. В итоге, было предложено 
Штырену и его команде провести экспериментальные исследования. Вот так 
начиналась история боевой загоризонтной системы обнаружения. Она принималась 
специалистами в научном споре, а не кулуарно группой авантюристов, в которую 
газета «Советская Россия» записала всех нас оптом и особенно Владимира 
Ивановича Маркова.
Через некоторое время группа Штырена разработала действующий макет для 
проведения экспериментов. В 1963 году Шамшину и Шустову на этом, так сказать, 
лабораторном полуфабрикате удалось обнаружить старт ракеты с Байконура на 
расстоянии около трёх тысяч километров. Успех был на лицо, и его надо было 
развивать. А Штырен не склонен был торопиться. Он тогда уже понимал, что при 
коротковолновой локации на больших дальностях придется столкнуться с 
неисследованными физическими процессами, возникающими при прохождении радиоволн 
через ионосферу, а также обусловленными различного рода помехами. Опасался и не 
хотел рисковать. В результате за неуступчивость Штырен был снят с должности 
главного конструктора. Не спасли даже заслуги. После него ещё несколько 
конструкторов вели работы в данном направлении.
В 1964 году меня назначили главным инженером НИИДАР. Изучил тематику всех 
подразделений. Откровенно скажу, что особенно привлекла сложность и 
глобальность загоризонт-ной тематики. В 1968 году я был назначен главным 
конструктором. Вплотную стал заниматься загоризонтной радиолокацией.
Создание загоризонтного локатора в тот период было принципиально новым делом. 
Все предыдущие работы только подводили к нему, но не отвечали на очень многие 
вопросы. Основной особенностью здесь было то, что непосредственным участ